Нижняя соседка остановила Ганю на лестнице и агрессивно спросила:
— У вас ночью стучит?
Стучало уже года два — с тех пор, как Ганин муж Леонид купил компьютер. Но до сих пор никто не жаловался.
— Нет, — ответила Ганя осторожно.
— Пойду у других спрошу. Видно, полтергейст.
За делами Ганя начисто забыла про утренний разговор и вспомнила только ночью, подхватившись от неизвестной причины. Из комнаты мужа стреляла, стонала и грохала «Дюна-2000», но к ней Ганя уже привыкла, спала себе и спала. Не-ет…
Ганя прислушалась: какой-то потусторонний ужасающий грохот доносился из темного зала… умолкал… ритмично колотил вновь…
— Леня! — жалобно позвала она, прячась под одеяло.
Муж не отозвался.
Зажмурив глаза, ощупью пробралась Ганя к персоналке. Да ничего с мужем не случилось. Сидел себе, клацал «мышкой». Недовольно пробурчал:
— Ну?
— Стучит.
— Плевать, — Харконены наезжали на его базу, пусть там весь дом развалится!
— И на сына? — Ганя сунула бы в руки мужу оружие и заставила воевать за дом и семью, но до оружия, к примеру, швабры, надо было пробежать через зал, где как раз и буйствовал полтергейст!
— А чтоб тебя! — Леня брякнул по кнопкам. — Червяк!
Червяк съел харвестер. Конец свету. Во всяком случае, для семьи муж был потерян до утра. Нет, он прекрасный человек, любит жену и сына, не пьет, не курит, деньги домой носит, пусть и небольшие. Но полтергейст!!
Проснулась Ганя несчастная. Забросила в садик Максимку, выпила кофе и поехала к подружке — та ее всегда понимала.
Под чашку кофе и сигарету (Ганя не курила, а Ленка — как себе хочет) они перемыли косточки современным мужчинам. Еще раз определили, что те балбесы и лодыри и не в силах понять тонкую женскую душу. А у самих сердце если и есть, то грубей, чем у носорога. Под вторую чашку добрались и до полтергейста.
Ленка подергала плечиком:
— Ай, и с полтергейстом живут.
И рассказала Гане про вторую свою подружку, у которой тоже завелся такой. Главное, вовремя его кормить — как мужчину. Тогда и вреда никакого. Так та, знакомая, всегда ставила шумному духу молоко под шкаф и крошила печенье. А однажды забыла.
— У-бил? — дрожащими губами произнесла Ганя.
Ленка фыркнула:
— Ты что! Только вазу расколол. Правда, хрустальную. Лерка на кухне была — как взорвется! Все целое, кроме вазы. Кота у нее нет, дети в садике, муж на работе. Мистика!
— Значит, кормить… А если моему молоко не понравится?
Ленка развела руками.
Ночью полтергейст молчал. С утречка Ганя поспешила проверить, как тот отнесся к угощению. Каша с молоком осталась, а шпроты как корова слизала.
— Ага-а! — подумала Ганя.
— Послушай, — подлизывался вечером муж, — я тут в интернете покопался. Там про твой полтергейст…
Ганя гордо вскинула голову:
— Обойдусь!
Ох, в недобрый час она это произнесла. Леня дрых себе, а она вздрагивала и беспокоилась за сына, когда не очень сильный, но ритмичный грохот в очередной раз сотрясал стену. Говорил же Леня, в Борисове какой-то семье пришлось из дому убегать. Там не только грохотало, там полтергейст швырялся мебелью и электрическими пробками, при свечах жили. И милиции не убоялся! Кухонным инвентарем их… убийца. Ганя вообразила такое и вскочила. Надо спасать семью! Если не она, то кто?!
Забыв о себе, не обращая внимания на грохот, на цыпочках подкралась она к выключателю и нажала.
— Ты что? Ганя, Ганечка!
Жена плакала и смеялась, сидя на полу, а на стуле, постукивая им о стену, чесался и вылизывался их большой рыжий кот.
