Записки кукловода - [22]
— Э, нет, парень, — говорит Битл, глядя на Шайю с некоторым беспокойством. — Больше не налью. Ты, вон, и так лыка не вяжешь. А нам с тобой еще одно дельце обговорить надо, небольшое, но важное… Ээ-э-э…
Он затягивает это свое многозначительное начальственное «Ээ-э-э…» и все остальные присутствующие в комнате люди — техник, референт и два топтуна — тут же вскидывают головы с навостренными ушами, как степные грызуны, потревоженные дальним раскатом грома. Следующее за этим предупредительным сигналом главное сообщение представлено еле заметным движением указательного пальца и тоже адресовано, скорее, замершему в почтительном ожидании космосу, нежели кому-либо конкретно. И тем не менее, чувствительная настройка референта и обоих топтунов срабатывает моментально и безошибочно: они тут же направляются к двери, прихватывая с собою замешкавшегося техника.
«Куклы… — думает Шайя. — Немудрено, что этот брылястый говнюк воображает себя кукловодом. Любое ничтожество уверено, что короля делает свита. Следовательно, для того, чтобы вырасти из ничтожества в короля, достаточно заставить окружающих вылизывать твой собственный зад. Так просто. Короля делает свита, а кукловода делают куклы. Но какая чувствительность, в самом деле! Он ведь едва пальцем шевельнул… антенны у них, что ли? Нет, не видно антенн. А может, они не на голове, а где-то в другом месте?»
— Эй, Битл, — говорит он вслух. — У тебя дети есть?
— Пятеро. И внуки. А тебе зачем? Материал для книги собираешь? Не торопись — я потом передам, через Ромку…
— Они роботов рисуют? — перебивает Шайя. — Ты видел когда-нибудь, как дети рисуют роботов?
— Ну не знаю… — министр недоуменно пожимает плечами. — При чем здесь дети?
— Да при том, что у детских роботов антенны всегда на голове, понял?
— Ну? А где они, по-твоему, должны быть? Слушай, Шайя, не блажи. У меня на это вре…
— А где они у твоих роботов?
— Ах, ты об этом… — облегченно смеется Битл. — Мои роботы меня жопой чуют. Так что антенны у них, можно сказать, параболические. Как и положено настоящим спутникам. Кстати, ты вот все умничаешь, хамишь, а у тебя у самого…
Битл вовремя останавливается. Настоящий кукловод не станет чересчур натягивать нитку. Так ведь недолго и нужную куклу потерять.
— Что у меня у самого? — тихо произносит Шайя. — Договаривай, под…
Но министр шумно хлопает ладонью по столу, заглушая последнее слово.
— Отставить! Мы тут что с тобой — детские рисунки обсуждаем? Ты у меня на зарплате, нет? На зарплате! А коли так, то сиди и слушай. На-ка, выпей еще…
Он плескает коньяку в Шайин стакан и подавляет таким образом мятеж в самом его зародыше. Инициатива снова у него, у кукловода, как оно всегда было и должно быть. Битл наклоняется над столом, поближе к своей пьяной, но пока еще незаменимой марионетке. Жучков в комнате нету — проверено с утра. И все-таки береженого бог бережет. Бог кукловодов. Теперь Битл бормочет быстрым заговорщицким шепотком, автоматически производящим собеседника из исполнителей в соучастники.
— С покушением на Босса ты мощно раскрутил, молодец. Газеты только об этом и пишут. И опросы вверх пошли… немного, но вверх.
Шайя отодвигается. Близость Битла неприятна даже его задавленному алкоголем обонянию. Вонь из министерского рта, как из волчьей пасти. А может, это только так кажется. Шайя подносит к носу стакан, но и оттуда пахнет не лучше. Значит, действительно, кажется. Нализался до галлюцинаций. Теперь с танцами никак не получится: тут бы на ногах устоять. Бедная Ив… ничего, возьмем такси. Надо бы поскорее закончить здесь… И что только этому вурдалаку надо? Говорил бы уже… Битл отчего-то помалкивает, ждет ответа, и Шайя делает неопределенный жест.
— Раскрутил, как мог… Большие деньги — большая раскрутка. Только вам это не поможет, сам понимаешь. Уж больно плоха твоя главная кукла… того гляди, развалится. Кто такой лежалый товар купит?
Язык у Шайи устал и почему-то вырос. Он с трудом ворочается во рту, как медведь в тесной берлоге. Битл часто-часто кивает головой.
— Наверное, ты прав, кукла не бог весть какая… Но это не беда — подождем до следующего цикла. Оппозиция — тоже неплохо. Сейчас главное — слишком много не проиграть. А мы много и не проиграем. И тут — кому надо спасибо сказать? Ну-ну, не скромничай, господин Бен-Амоц. Кабы не ты, где бы мы сейчас болтались?
Шайя молчит, онемев от изумления. Так льстиво Битл на его памяти еще не звучал никогда. Видать, и впрямь ему что-то приспичило… вот только что?
— Я хочу с тобой и дальше работать, — торопливо бормочет министр. — Пойдешь ко мне в пресс-секретари? Не сейчас, конечно, а после выборов. Книга, опять же… ну, это я уже говорил. Много денег, очень много, и не только денег. Подумай, какая тут власть, какое влияние… Весь мир со мной объездишь… С президентами, с премьерами — за одним столом… Весь мир, чуешь?
— Погоди, погоди…
Квадратная брылястая будка качается так близко, что у Шайи начинает кружиться голова. Профессионально честные глаза моргают, двоятся, троятся, крутятся перед самым Шайиным носом. Сколько их уже тут, этих глаз? Шайя непроизвольно разжимает ладонь, и стакан звонко падает на каменный пол, разбрасывая по комнате брызги стекла и коньяка. Тут же приоткрывается дверь; из образовавшейся щели, как чертик из табакерки, выстреливает верхняя часть туловища одного из телохранителей. Битл досадливо машет на него рукой: «Уйди, Голем, уйди!» — и тот снова исчезает.
События прошлого века, напрямую затронувшие наших дедов и прадедов, далеко не всегда были однозначными. Неспроста многие из прямых участников войн и революций редко любили делиться воспоминаниями о тех временах. Стоит ли ворошить прошлое, особенно если в нем, как в темной лесной яме, кроется клубок ядовитых змей? Именно перед такой дилеммой оказывается герой этого романа.
Алекс Тарн — поэт, прозаик. Родился в 1955 году. Жил в Ленинграде, репатриировался в 1989 году. Автор нескольких книг. Стихи и проза печатались в журналах «Октябрь», «Интерпоэзия», «Иерусалимский журнал». Лауреат конкурса им. Марка Алданова (2009), государственной израильской премии имени Юрия Штерна за вклад в культуру страны (2014), премии Эрнеста Хемингуэя (2018) и др. Живет в поселении Бейт-Арье (Самария, Израиль). В «Дружбе народов» публикуется впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бетти живет в криминальном районе Большого Тель-Авива. Обстоятельства девушки трагичны и безнадежны: неблагополучная семья, насилие, родительское пренебрежение. Чувствуя собственное бессилие и окружающую ее несправедливость, Бетти может лишь притвориться, что ее нет, что эти ужасы происходят не с ней. Однако, когда жизнь заводит ее в тупик – она встречает Мики, родственную душу с такой же сложной судьбой. На вопрос Бетти о работе, Мики отвечает, что работает Богом, а главная героиня оказывается той, кого он все это время искал, чтобы вершить правосудие над сошедшим с ума миром.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.