Записки кукловода - [21]
— Будьте добры, — повторяет телохранитель с той же интонацией.
Немного подергавшись, Шайя взвешивает свои шансы, вздыхает и подчиняется.
— Сатрапы… — произносит он с ностальгическим оттенком. Это слово тоже оттуда, из детства, из старых телевизионных фильмов в квартире, которая пахла корюшкой по весне и квашеной капустой по осени. — Сатрапы…
Ностальгия, да еще и спьяну — разве это серьезно? Ну что общего у Битла с телевизионным сатрапом? Вот он: сидит себе за двойными дверьми в отдельном от общего зала кабинете, душа и рубашка нараспашку, безо всякого мундира, эполет и аксельбантов, похожий скорее на компьютерного техника, смотрит в экран монитора, крутит джойстиком, посмеивается.
— О, Шайя! Тебя-то мне и надо… Иди сюда, гость дорогой, посмотри на наш зверинец!
Шайя, пошатываясь, подходит. А на экране — это ж надо! — праздничный зал, тот, что за дверью. Правда, изображение здесь черно-белое, что придает ему некоторый оттенок официального документа.
— Смотри, смотри… — Битл хохочет, тыкает в экран толстым указательным пальцем с аккуратно обстриженным ногтем. — Ты только глянь на этого скунса!
На экране напомаженный адвокат, прикрыв рукою рот, что-то шепчет на ухо насупленному толстяку в клетчатой рубахе. Битл трогает джойстик, увеличивая изображение… а ну как удастся прочитать по губам? Какое там… опытный сутяга надежно заслоняет козырьком ладони свои секреты.
— А мы тебя отсюда… — Битл переключается на другую камеру и заходит с противоположной стороны, просачивается, подлезает под неширокую адвокатскую ладошку. — А ну-ка, ну-ка…
С другого бока действительно виднее, но это мало помогает охотнику: вредный адвокатишка ухитряется шептать, почти не шевеля губами.
— Хитрый, сукин сын, — одобрительно кивает Битл. — Только от меня ведь все равно не уйдешь… Микрофончики-то тоже расставлены…
Он оборачивается к Шайе и протягивает сжатую в кулак руку.
— Вот они где у меня сидят, понял?
Битл обводит взглядом комнату. Помимо того монитора, что на столе, по стенам здесь светится еще несколько экранов, мигают огоньками компьютеры.
— Удобно, правда? — говорит Битл самодовольно, и Шайя понимает, что он тоже немного пьян. — Техника… Люблю поиграть. Похоже на кукольный театр: все марионетки, как на ладони. А я — главный кукловод. Знай себе за ниточки дергаю. Туда-сюда, туда-сюда…
— Зачем звал? — перебивает Шайя. Его первое удивление прошло, и теперь ему скорее смешно, чем противно. Не дожидаясь приглашения, он присаживается к столу и оглядывается в поисках бутылки. — Где тут у тебя…
— Вот… — откуда-то снизу Битл извлекает хрустальный флакон с дорогой выпивкой. — Много не налью. Во-первых, ты уже набрался, а во-вторых, не в коня корм.
— О тебе же забочусь, — хмыкает Шайя.
Он с некоторым усилием настраивает себя на миролюбивый лад. Сейчас главное — побыстрее вернуться в зал, к Ив. Остальное не так уж и важно…
— Одному пить вредно, — поясняет он.
— Одному напиваться вредно. А пить одному не возбраняется… — Битл берет свой стакан и, мечтательно сощурившись, откидывается в кресле. Его квадратная, слегка обрюзгшая физиономия лоснится довольством, отвислые бульдожьи щеки подрагивают в такт почти неприметному движению челюстей. Стороннему наблюдателю может показаться, что господин министр постоянно что-то пережевывает, но это не так: пасть его большей частью пуста, и мышцы работают вхолостую, как бы для поддержания рабочего тонуса. Битл поднимает палец.
— Удел кукловода — одиночество… — он презрительно кивает на монитор. — Куклы, те да, те пьют вместе. Толпой. Стадом. В этом вся разница. Взять хоть тебя, Шайя… ты кто? Ты ведь тоже кукла, хотя и не дурак. Для того, чтобы быть кукловодом, одного ума недостаточно. Тут особый талант нужен. Особый. А ты — слюнтяй. И потому ты останешься марионеткой, а я… я…
Битл взмахивает рукой и залпом поглатывает коньяк.
«Молчи, — командует себе Шайя. — Молчи и кивай. Сейчас он выговорится, и тогда можно будет уйти. Обычно великих вождей хватает не более чем на десяток-другой идиотских фраз, если конечно, не подсказывать. Вот ты и не подсказывай, молчи себе в тряпочку.»
Но молчать трудно. Алкоголь шумит в голове, экраны мониторов плывут перед глазами. Хочется мычать.
— Мму-у-у… мычит Шайя, и ему сразу становится легче.
— Ты чего это? — удивляется министр.
— Стадо… из стада я, вот и мычу. Это ты у нас орел, с высоты клекочешь. Зачем звал-то?
Битл смеется, грозит пальцем.
— Смешной ты все-таки… умник… Слышь, Шайя, а напиши-ка мне книжку. Типа автобиографии. Под моим именем, само собой. Заплачу по-крупному, как тебе и не снилось. До конца жизни хватит, если за год не пропьешь. Я уже и название придумал: «На гребне событий». А? Здорово, правда? Хорошее название — это полдела. Осталось еще полдела: написать. У самого-то у меня на эти глупости времени нету. Политика, сам понимаешь. А ты все равно бездельничаешь, разве не так? Ну, напишешь?
— Мму-у-у… мычит Шайя. — Му-у-у…
Плюнуть бы сейчас в эту потную квадратную будку, разбить об нее граненый коньячный штоф, а потом ногами, ногами… Но нет, не получится — вон, топтун переминается в трех шагах… руки поднять не успеешь. Шайя молча протягивает свой опустевший стакан.
Алекс Тарн — поэт, прозаик. Родился в 1955 году. Жил в Ленинграде, репатриировался в 1989 году. Автор нескольких книг. Стихи и проза печатались в журналах «Октябрь», «Интерпоэзия», «Иерусалимский журнал». Лауреат конкурса им. Марка Алданова (2009), государственной израильской премии имени Юрия Штерна за вклад в культуру страны (2014), премии Эрнеста Хемингуэя (2018) и др. Живет в поселении Бейт-Арье (Самария, Израиль). В «Дружбе народов» публикуется впервые.
События прошлого века, напрямую затронувшие наших дедов и прадедов, далеко не всегда были однозначными. Неспроста многие из прямых участников войн и революций редко любили делиться воспоминаниями о тех временах. Стоит ли ворошить прошлое, особенно если в нем, как в темной лесной яме, кроется клубок ядовитых змей? Именно перед такой дилеммой оказывается герой этого романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бетти живет в криминальном районе Большого Тель-Авива. Обстоятельства девушки трагичны и безнадежны: неблагополучная семья, насилие, родительское пренебрежение. Чувствуя собственное бессилие и окружающую ее несправедливость, Бетти может лишь притвориться, что ее нет, что эти ужасы происходят не с ней. Однако, когда жизнь заводит ее в тупик – она встречает Мики, родственную душу с такой же сложной судьбой. На вопрос Бетти о работе, Мики отвечает, что работает Богом, а главная героиня оказывается той, кого он все это время искал, чтобы вершить правосудие над сошедшим с ума миром.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.