Записки из сабвея, или Главный Человек моей жизни - [28]

Впрочем, через двенадцать лет, в девяносто первом, она, разбогатевшая, предложила жить с нею, но я уже не хотел, ведь у меня теперь была моя Маринка…

* * *

Что-то не по себе мне как-то! И давление нормальное. И пульс – шестьдесят, но тревога изнутри точит. Может, койка эта больничная на меня так действует? Ведь если подумать, сколько людей умерло на ней…

И старых, и молодых.

А смерть-то рядом…

Многие, как помнится, с надеждой и нетерпением ожидали наступления нового века и тысячелетия – казалось, они сулили что-то необычное и чудесное.

Но начало года нежданно принесло много бед и несчастий, как мне, так и большинству моих друзей и знакомых. Коля Берковский и Юрий Юрьевич потеряли работу, а их друг Володя Платонов и вовсе помер. Совсем молодым, пятидесяти ещё не исполнилось.

Зимой 2001-го, в России, мы чуть заживо не сгорели при аварии, на пути в Новгородскую область, куда с Юрием Юрьевичем и его друзьями Андреем и Сергеем ехали на подлёдную рыбалку и охоту. Произошло это глубокой ночью, у посёлка со странным названием Эмаус.

ЗИЛок, нагруженный, как впоследствии оказалось, баллонами с пропаном, а может, и взрывчаткой, ехал навстречу и вдруг перевернулся на левый бок, его выкинуло на нашу полосу. Мы затормозили, до грузовика оставалось метров двадцать.

Пассажир ЗИЛа оттолкнул дверь кабины, проворно выскочил наружу, как из люка, побежал к краю дороги и почему-то залёг в кювет. Юрий Юрьевич и Андрей рванули к грузовику, стали тянуть за руки шофёра – тот, застряв в кабине, не мог выбраться из-под искорёженного железа и дико кричал, взывая о помощи. Мои приятели старались изо всех сил, но всё было напрасно. Горящие ручейки бензина поползли вдоль и вверх по брезентовому кузову, расползаясь сильнее и сильнее.

– Ребята, давайте назад, в машину, сейчас жахнет! – звал я друзей. Огонь набирал силу, а они всё пытались освободить обречённого водилу.

– Мудаки! Нам всем пиздец тут настанет, поехали!!! – не унимался я.

Мужики вернулись, и мы медленно тронулись вперед между пылающим грузовиком и остановившимися машинами на другой стороне дороги. Проезжая мимо горящего грузовика, я сквозь стёкла и двери нашей машины почувствовал адский жар, идущий от него. Отъехав метров сто, сквозь заднее стекло, мутное от дорожной грязи, мы увидели вспышку первого взрыва, затем ощутили мягкий толчок ударной волны, потом взорвалось во второй, и в третий, и в четвёртый раз. Сергей начал вслух читать «Отче наш». Все были страшно подавлены – жуткая, тёмная ночь, мы молча сидим и слушаем молитву под частые всполохи огня и тупые звуки взрывов, сознавая, что в эти мгновения гибнут люди.

А смерть всё ближе

А в сентябре 2001 года на тетеревиной охоте в Тверской области, на Верхней Волге, я чуть насмерть не подавился жареной картошкой.

Мы остановились у лесничего, поселились в другой половине его дома. Газа там не было, печка неисправна, пищу готовили во дворе, на костре. Хлопотно, но как вкусно! Чай с привкусом дымка напоминал мне счастливые времена на рыбалке с Мишкой Хламовым. А плов из баранины в чугунном казане просто сам в рот просился!

Охотились мы километров за пятнадцать от места проживания. На нашем УАЗе ехали через лес к заброшенной деревне, вокруг которой раскинулись некошеные поля. Там, на самом краю леса, прятались непуганые выводки тетеревов – просто в огромных количествах.

Нас было трое: друг Андрей, с которым мы чуть не сгорели при аварии, его знакомый Антон – молодой пацан, но очень дотошный во всём и не по годам ушлый. Чего только он не умел – мог барана ободрать, неплохо готовил, знал кое-что из медицины… да и пил в меру. Ну и я, ваш, как говорили в старину, покорный слуга.

Андрей, самый здоровый и ловкий, заходил неглубоко в лес, Антон шёл по кромке, а я, метров в сорока от него, – по полю. Тетерева взлетали тут и там, порой стволы ружья накалялись от частых выстрелов. Для полного счастья нам не хватало только хорошо натасканного сеттера. Я бывал в Костромской, Ярославской, Новгородской и Архангельской областях, охотился в Карелии, за Полярным Кругом, у Белого моря, и даже в Туве, но нигде не видел ничего подобного.

Однажды в Америке, в штате Нью-Йорк, километров за триста от города я попал на очень странную охоту – большущее поле посреди леса, в центре поля стоит вышка, с которой хозяева угодий, подбрасывая, выпускали из клетки фазанов, выращённых на ферме. По периметру поля разбрелось человек сорок охотников, которые стреляли по птицам, летящим с вышки в лес. Потом уцелевших фазанов искали, с собаками и без. Больше на такую охоту я не ездил, хотя впервые попробовал мясо фазана, мне понравилось.

Так вот, в России на той охоте мне подумалось: не выпускает ли кто-то на нас этих тетеревов – так много их было…

Рядом с деревней располагался так называемый кордон – дом с сараем и летней кухней. Обитала в нём необычная пара – старуха лет семидесяти и её сожитель, сорокапятилетний мужик, который, судя по его виду, сильно пил. Электричество в доме года три как отрубили, бабка сама пекла в печи хлеб, держала кур и выращивала на небольшом огороде овощи.

В первый день, добыв семь тетеревов, пару штук мы подарили хозяевам кордона, а старушку попросили растопить печку в летней кухне. В УАЗе, в большой чугунной сковороде, у нас оставалась вчерашняя недоеденная картошка. Андрей разогрел её, там же пожарил яичницу. Печка стояла внутри маленького сарайчика, а для стола места там не нашлось. Когда еда была готова, мы по одному заходили в сарай, ложкой брали картошку со сковороды и уступали место следующему.