Записки из сабвея, или Главный Человек моей жизни - [27]

Верка вся такая худая-худая была – кожа да кости, как сейчас в моде. Она словно прыгнула на мой «мизинец» из XXI века. И минет исправно делала, и порхала по мне, как бабочка. Я ей только в окно постучу – а квартира на первом этаже – она меня и пьяного, и трезвого, хоть днём, хоть ночью – всегда с радостью принимала. Любила сильно, поэтому и изменять-то стала, только когда я Маргошкой увлёкся и не ездил к Верке месяцев пять. А изменила с прыщавым Витей из Егорьевска по фамилии Тырлов. Я из-за одной фамилии ему на месте Верки не дал бы, а тут ещё и харя колхозная. Ну да ладно…

Только Марго

В мае семьдесят девятого всё и случилось у нас с Маргошкой. В нашем институте намечался праздничный вечер на седьмое мая. Девятого – День Победы, а восьмого – вторник, кстати, день моего рождения. Седьмого же основная институтская масса должна была после работы выпивать, закусывать и танцевать в подведомственной столовой в посёлке Родники. Но что-то не сработало, и праздничный вечер отменили, а узнали мы об этом только к обеду. Ну а ко мне с утра на работу брат Андрей приехал, царство ему небесное! Уже похмелённый и горящий желанием кого-нибудь «отпетрушить», как он любил выражаться. «Петрушить» оказалось некого, и мы уж было собрались идти ко мне домой опустошать запасы спиртного, приготовленные нами к торжеству, – литр водки и «огнетушитель» красного.

И тут Марго предложила нам с братом и моему начальнику Давиду с женой Наташей провести этот вечер у неё в двухкомнатной квартире недалеко от станции метро «Бабушкинская». Все были согласны, только за бухлом нам с Андреем пришлось идти ко мне домой, где я жил с женой Танюшей, – там было припрятано наше жидкое сокровище.

Пробрались в сарай. Андрей выпростал из-под джинсов «Super Rifle» белую рубаху, поместив под ней спереди, между волосатым худым животом и ремнем, две бутылки беленькой. Затем где-то в области копчика загрузил красное и потрусил к платформе «Удельная». А я, уже без спиртного, зашёл в дом, выкурил сигарету, поменял рубашку, сказал, что еду к Андрею на ночь – и пулей вылетел наружу.

Таня, почуяв неладное, выпустила вслед за мной нашего шотландского сеттера Дьюка без ошейника и поводка. Кобель меня легко настиг и назад возвращаться не собирался. Так вместе к «Удельной» и добежали, где нас ждал Андрей с водкой и вином и Маргошка с Давидом и Наташей.

Я им грустным голосом говорю: что делать? Собаку в метро не пустят, да и на чём я Дьюка поведу? Поводка ведь нет, отдайте бутылку вина, а сами без меня поезжайте гулять. Всё это напоминало сцену из фильма о войне, когда раненый партизан с простреленными ногами просит оставить ему пистолет с одним патроном, а товарищам завещает идти дальше по лесному болоту.

Маргарита решительно сняла с талии широкий бордовый ремень и ловко затянула его на красивой шее моего гордона. Дьюк благодарно облизал ей ладони и завилял хвостом.

– На метро не поедем – электричкой до Казанского, перейдём на Ярославский, и до «Лосинки» снова на электричке, а там пешком, – твёрдо заявила владелица ремня.

В её квартиру мы попали часам к семи вечера. Закуски в холодильнике оказалось много, да и выпить тоже хватало. Давид с Наташей уехали около полуночи, и к Маргошке начал приставать Андрей. Высокого роста, симпатичный, чернявый, и баб перетрахал раз в десять больше моего. Я даже не пытался препятствовать привычному для него занятию. Но, к моему удивлению, главный претендент был начисто отвергнут и отправлен в другую комнату на раскладушку, под которой свернулся калачиком Дьюк.

Мне же был предложен неказистый диван, а сама хозяйка квартиры улеглась на просторной кровати напротив. Минут через пять, как только погасили свет, я стал туда подкрадываться, но Марго тут же прогнала меня. Я чуть-чуть расстроился, но был сильно пьян и быстро заснул.

Встал рано утром, пошёл в ванную, принял душ и хотел зайти к Андрею «поправиться», но тот ещё спал, а Дьюк похмеляться не умел, он лишь радостно бил по полу мохнатым чёрным хвостом, лёжа под раскладушкой. Я вернулся назад, к своему дивану, и только собрался прилечь, как слышу Маргошкин голос:

– Это у тебя сегодня день рождения?

– Да…

– Иди сюда…

К тому моменту я был уже дважды женат, да и баб других поимел штук пятнадцать, но стал мужчиной только в то утро, когда мне исполнилось 29 лет. С ней я впервые познал, что такое женщина – желанная, зовущая, подаренная мне Судьбой, выполняющая мои прихоти так естественно и страстно. Да и мне было радостно делать всё, что ей хочется, и гордиться тем, что это я держу в руках такое необыкновенное создание!

Андрей уже проснулся, умылся, «освежился» и позавтракал, сварил овсянку Дьюку и накормил его, а мы всё не могли оторваться друг от друга. Хмель выходил из моих лёгких, а любовь входила в сердце моё… В то утро я не притрагивался к водке и не пил после целых тридцать дней. К вечеру мы проводили Андрея, а сами провели вместе ещё две ночи. Вскоре она уехала с мужем отдыхать на Селигер, а я весь месяц думал только о ней.

Потом я всё-таки сорвался, и любовь не то чтобы пошла на убыль, а просто ничтожное моё положение в обществе, нищета и алкоголизм словно ввернули в сердце заглушку. А Марго иногда пользовала меня от скуки, но после наших встреч я старался гнать мысли о ней, считая, что между нами лежит огромная пропасть.