Записки эмигрантки - [76]

Слово «жид» в славном городе Одессе бросалось в глаза везде: на почтовых ящиках, дверях квартир… Стены в подъездах тоже не миновали своей участи и были помечены коротким словом «жиды». Учитывая, что в Одессе, на момент нашего проживания, проживало очень много евреев, а квартиры коммунальные, то никто не выделял, кому конкретно адресована эта надпись. Может быть, Рабиновичу, который обитает в седьмой квартире, а может, и Шнеерзону, проживающему в той же, седьмой.

В маленьком городке на западе Украины, куда мы в последствии переехали, еврееи терялись в других национальных меньшинствах и, соответственно, гонений, как таковых, не было. Кого гнать-то? Тем не менее все прекрасно знали лозунги: «Бей жидов, спасай Россию» и «Евреи разорили страну». Посему бить себя в грудь и кричать, что наполовину еврейка, как-то не хотелось.

В один прекрасный день, возвращаясь из школы и зайдя в наш подъезд, я обнаружила на стене интересную бумажку. График мытья этажей. Каждая квартира несла ответственность за мытье своего этажа. Возле дат помывки проставлены фамилии проживающих. Главным квартиросъемщиком являлась наша бабушка. Поэтому на уровне нашей квартиры я увидела красивую длинную бабушкину еврейскую фамилию. О которой никто не знал и не должен был знать. Из моих друзей, приходящих ко мне. У меня потемнело в глазах! Что делать? Сегодня придет моя подруга и начнется масса ненужных вопросов и расспросов. Недолго думая, я сорвала бумажку со стены. График на следующем этаже постигла та же участь. Но радость моя быстро угасла … Бумажки появлялись снова и снова. Пошли слухи, что кто-то ( наверное, хулиганы) сдирает графики со стены. Один раз все-таки моя подруга рассмотрела бабушкину фамилию и спросила:

– 

А что это за фамилия такая? У вас же другая совсем!

– 

Они ошиблись, – коротко ответила я, не пускаясь в подробности.

Мне удалось всех обвести вокруг пальца. Тогда я была горда этим фактом. А сейчас мне было стыдно, что я, наполовину еврейка, фактически ничего не знаю о своем народе. А ведь я все могла узнать от бабушки, если бы хотела, если бы знала… А бабушка молчала. Все тогда молчали. И боялись. Боялись своей культуры, праздников, традиций! Все, что осталось от еврейского в нашем доме – пара-тройка блюд из кухни древнего народа.

После церемонии бракосочетания всех пригласили в громадный зал со сценой и сервированными столами, готовыми к принятию гостей. Цветы повсюду: композиции, состоящие из белых роз, гвоздик, орхидей, лилий. Перевязанные белыми лентами и развешенные в виде гирлянд. Икебаны из белых цветов украшали столы. Да, недешево, должно быть, обошлась цветочная часть свадьбы – тысячи живых роз и орхидей в середине марта! Началась еще одна торжественная часть: родственники и друзья выходили на сцену, чтобы сказать теплые слова жениху с невестой. После всех поздравлений – танцы. Сначала, как водится, мужа и жены, затем, по еврейской традиции, их водрузили на стулья и они танцевали уже держась за руки, в воздухе. Танец жениха с мамой, невесты с папой, ну и потом уже пустились в пляс все, кто хотел. Я не ожидала, что мой кавалер будет танцевать – у него в последнее время были проблемы со спиной, но он, к моему удивлению, отлично танцевал и так разошелся, кружа меня, что у него «кипа» слетела с макушки.

В конце свадьбы мы подошли к отцу невесты, вручить конверт. Джозеф представил меня и я, в свою очередь, поздравив, отошла в сторону.

– 

Но она же намного моложе тебя! – успела я услышать, как тот шепнул Джозефу.

– 

Я знаю, – быстро ответил тот раздраженным тоном. Наступили на больную мозоль.

Он обманывал себя, что наша разница в возрасте не видна для окружающих. Но он мог обманывать только себя… Зеркало не обманешь. Уж как он не молодился, как не старался сделать меня старше в моих же глазах, разница видна налицо. И от этого он зверел. Сразу после замечания своего приятеля, он стал ворчливым и раздражительным. Правда, не смотря на все это, он не забыл прихватить несколько корзин с икебанами со столов.

– 

Джозеф, зачем тебе они? Пока мы их довезем… Тем более, завтра ты уезжаешь из дома и они будут стоять всю неделю в холоде! Погибнут ведь!

– 

Пусть будет! – ответ был исчерпывающим.

Ну да, как же! Ведь в конверт был положен чек на двести долларов в качестве подарка – надо ведь оправдать его! Я только пожала плечами и помогла донести ему цветы до входа отеля. Для такого случая он даже не поленился пойти на паркинг и подогнать машину к отелю.

Однако красивые букеты в доме ничуть не улучшили его испорченное настроение и, шаг за шагом, он мне учинил скандал. В отеле, когда мы уже вышли из банкетного зала, я попросила подождать его, пока посещу женскую комнату – ехать было долго. Вот это и послужило поводом. Для начала.

– 

Ты что, не могла сходить в туалет во время свадьбы? Нет, тебе надо, когда я уже был одет. Ты любишь, чтобы тебя ждали!

И пошло.... Вспомнились опять по порядку Алик, Женя, муж Светы и оскорбления, оскорбления, оскорбления!

А как все хорошо начиналось!

26. Продолжение следует

Все продолжалось с той же цикличностью. Только период цикла резко сократился. Джозеф все чаще и чаще терял самообладание. Я понимала, что он больной, несчастный человек. Он поэтому и одинок – никто не хочет с ним сближаться! Люди стараются не общаться с теми, кто не умеет управлять собой, ситуацией и, теряя контроль, превращаются в необузданное животное. На работе его боятся – каждый сталкивался с его крутым нравом, но все от него зависят. А больше общения у него нет. Не странно ли это? Человек, всю сознательную жизнь проживший в Нью Йорке, не имеет не то, что друзей, а даже приятелей?