Записки эмигрантки - [74]

Кто-то из официантов мне рассказал историю о том, что у него была герлфренд из Канады – красавица! Шерон Стоун! Длительные, ни к чему не обязывающие, отношения. Она работала в Канаде, учительницей, растила сына. Периодически они «мотались» друг к другу на праздники и в выходные. Как-то раз, в ресторане, при всех, ни за что, он ударил ее по лицу! То есть, имел место быть абсолютно необузданный темперамент! Он не стыдился никого и ничего.

Однажды, придя в ресторан, Джозеф спросил, есть ли у меня вечернее платье.

– 

Зачем? – поинтересовалась я.

– 

Меня приглашают на свадьбу и ты пойдешь со мной, – ответил он.– Это мой старинный приятель – еврей, владелец нескольких магазинов электроники, здесь, в Манхэттене. Он выдает дочку замуж.

Мероприятие, назначенное на конец марта, должно было состояться в одном из самых известных отелей Манхэттена. В моем скромном гардеробе имелось единственное вечернее платье, привезенное с собой из Москвы. Не могу опустить историю покупки этого наряда.

Девочки из туристического агентства, хозяйкой которого я являлась, втайне отправили мою фотографию на конкурс «Секс символ российского туризма», организовыванный одним из специализированных туристических журналов, периодически присылаемых в наш офис. Я узнала об их афере тогда, когда увидела свое изображение в одном из номеров. Без меня меня женили! В результате, по итогам голосов, я вышла в финал конкурса, проходящий в одном из известных московских отелей. Кроме меня выбрали еще девять девушек-финалисток, многие из которых проживали в других городах России. Я знала, что намечается грандиозное шоу и выглядеть надо был отлично! Жюри возглавляли известные артисты и певцы. Ну и гости..... Со всей России! Директора туристических фирм и агентств, болеющие за финалисток, и приехавшие просто так, поразвлечься. Естественно, шикарный банкет. Как же без этого? Огромный зал набит битком! После всех конкурсов и «спичей» я получила приз зрительских симпатий и круиз в Швецию. Но все это потом….

А перед конкурсом я здорово нервничала. Платье для этого мероприятия подбиралось долго. Обязательным условием для конкурсанток являлась длина «макси» и я старалась найти золотую середину между «секси» и строгостью. В результате, купила отрезное платье-костюм. Черное, с серебряной нитью. Длинная юбка с разрезом от бедра и блуза, облегающая фигуру, как перчатка, с сексуальным декольте-хомутом на спине. Накануне конкурса, в очередной раз пересмотрев наряд, вместо блузы, на мой взгляд немного строгой для данного конкурса, одела более сексуальный верх с практически голой спиной. Вот именно это платье я и привезла с собой – оно годилось на все случаи жизни. Случай настал!

Я, ни разу не присутствующая на американских свадьбах, не представляла, как там могут быть одеты гости. Мужчины, понятно – токсидо. Но женщины? Показав наряд Джозефу, я поинтересовалась:

– 

Как ты считаешь, подойдет?

– 

Нормально. У тебя ведь все равно нет выбора! – ответил он мне.

«Это правда! – подумала я, – А ты, миллионер хренов, имея герлфренд почти на двадцать лет моложе, мог бы пойти и купить ей платье, чтобы она была красивей всех на этой свадьбе!» Мне стало интересно: если бы у меня не было наряда вообще, стал бы он мне покупать что-то или просто пошел бы на свадьбу один? Наверное, второй вариант более верный. Сама я, конечно, ничего нового приобретать не собиралась.

В день свадьбы мы ночевали в доме на побережье. После обеда стали собираться – ехать до Манхэттена около двух часов. Я заметила, что каждый раз, когда мы приезжали на выходные в этот дом, Джозеф становился другим человеком: постоянно чем-то недоволен, бурчит, ревнует, оскорбляет. Наверное, чувствуя свою безнаказанность и мою невозможность покинуть это место самостоятельно. Казалось бы, выходные дни вместе, получай удовольствие. Позже я поняла, он специально играл эту роль – роль недовольного Джозефа. Легко можно было оправдать то, что мы никуда не ходили и он все реже и реже удовлетворял свою сексуальную потребность, думая, что таким образом «наказывает» меня. Каждый раз, входя в пятницу в этот, ставший мне ненавистным, дом, я начинала заранее нервничать: что еще он придумает, чтобы разобидеться? Надо отдать должное, в мастерстве находить повод равных ему не было.

Я наводила марафет в спальне, на втором этаже: делала макияж и укладывала волосы, рассматривая свое отражение в большом зеркале. Уже готовая спуститься, услышала недовольный голос снизу:

– 

Ты скоро? Давай, поторапливайся, а то мы опоздаем, – Джо поднимался на второй этаж.

– 

Боже, какая же ты красивая! – сказал он с придыханием, входя в комнату.

Лицо его, из вечно недовольного, превратилось в морду кота, подкрадывающегося к сметане – улыбающееся, довольное от мысли, какой трофей ему достался. Он подошел ко мне и обнял:

– 

Какая ты красивая, моя принцесса! Почему ты выводишь меня из себя? Ведь, если бы ты была хорошей девочкой, мы бы никогда не ссорились!

– 

По-моему, ты сам себя накручиваешь и выдумываешь то, чего нет и никогда не существовало, – ответила я.

Мой кавалер тоже выглядел неплохо. Может, когда хочет! Обычно, при всем изобилии одежды, он носил одно и то же. Все чистое, после прачечной, но одни и те же простенькие рубашки, черные брюки и какие-то полустоптанные ботинки.