Записки доктора (1926 – 1929) - [13]
22. VII
Молодая женщина плачет, что её муж сошёлся с её родною сестрой. «И стыда нету – не таятся нисколько, а комната-то одна».
28. VII
Ребёнок одного года с резким воспалением pracpos, и головки penis’a[40]. Из объяснения с матерью выяснилось, что причина болезни – «шалости» безработного мужа. «Целые дни ничего не делает, валяется на постели и играет с ребёнком: дёргает его за член и в восторге, что член напрягается. “Ну и молодчина, Васька, – да тебе скоро девку надо!”»
«Три недели, как прошла у меня чихота – вдруг перестала чихать. Уж, думаю, не болят ли у меня лёгкие? В деревне говорят: если перестала чихать – значит началась чахотка».
«По представлению русских, свобода состоит в том, чтобы легко относиться к вещам, требовать двойной заработной платы, демонстрировать на улицах и проводить время в болтовне и голосовании резолюций на митингах».
«Неспособность русских к дружной совместной работе даже тогда, когда стоит на карте судьба их родины, достигает степени почти национального дефекта» (Д. Бьюконен)[41].
3. VIII
Вечерком на улице двигается пара – муж с женой (рабочие). С ними двое ребят. Одного ребёнка ведёт за руку мать, другого – отец. Жена впереди, отец сзади. Пошатывается и энергично жестикулирует.
«Чтобы я своих ребят в комсомол отдал? Да ни в жизь! В комсомоле – словно в бардаке в прежнее время: скачут, прыгают! Как есть в бардаке! Или точно на пожар торопятся. Правильно я говорю или нет?!» Жена что-то вполголоса говорит мужу – очевидно, уговаривает не кричать. «На улице нельзя говорить? А что, меня за это в тюрьму, что ли, посадят?! Нет, брат, врешь! Где хошь скажу: бардак и бардак. И всех к… матери. На х… вас всех с комсомолом с вашим!»
«Кашель у меня хронический – когда кашляю, когда нет».
«Умирать, видно, пора: куда мы годны – эки непутёвые».
«Ну, чево ты раскатилась (расплакалась), большеротая ты экая, сопля ты экая! Ишь, сопли-то распустила, дикарь ты экой – боишься всех. Никому ты не нужна! Ну кто тебя возьмёт, экую сопливую да страмную?»
Мелкую травку родить – труднее, чем разрушить каменный дом[42].
«В России вся собственность выросла из “выпросил” или “подарил”, или кого-нибудь “обобрал”. Труда собственности очень мало. И от этого она и не крепка, и не уважается» (В. Розанов. «Уединённое»)[43].
15. VIII
Когда тебе станет грустно – вспомни хороших людей, которых знаешь, и живо представь их достоинства; это тебя утешит» (М. Аврелий)[44].
«Современный человек имеет вместо любви к ближнему социальную теорию, а вместо любви к Богу – философскую теорию» (Лозина-Лозинский)[45].
«Должна быть у человека область выше всего временного и земного, область, в которую он мог бы подыматься, спасаться от всяких зол и всего, что называется жизнью. Иначе – он вечный мученик» (В. В. Страхов. Переписка с Толстым)[46].
«Детки-то нонче какие? Слушать не слушают; будешь говорить – так драться лезут. Отца бьют, а меня уж и подавно! Прошлый год старшой сын в суд таскал отца. Суд присудил выделить ему две десятины, а нам оставили по десятине. Тёлку отдали, и ещё два года работать надо на него. Оправиться никак не можем, а теперь и второй требует выдела. Этта отец боронит, а он к нему бежит драться. Сколько раз сзывали народ вязать, а то убьёт! Уж такая жизнь – теперь только и молюсь Богу, чтобы поскорей его в солдаты взяли, чтобы семья-то хоть отдохнула немножко. Дочкам-то тяжело. Хоть в люди, говорят, уйти от такого житья: молчи, да принеси, да выстирай на братцев любезных, а от них только ругань. Житья никакого не стало – родные стали хуже чужих!»
«Время, што ли, такое: растила, растила деток – вырастила. Живут все хорошо, а матери с голоду помирать приходится. Покуда нужна была – хороша, а теперь – не нужна: куда хошь девайся!»
22. VIII
«Нужна ли собственность? Да ведь собственность – это труд, и вопрос о нужности её есть вопрос о нужности труда: то есть это есть совершенное и именно безнравственное празднословие, прикрывающееся высшею моралью или отдалённой и проблематичной политикой. Чувство собственности будет не только живо, но и горячо во всяком, в ком живо и горячо чувство семьи, чувство дома: можно быть бедняком – и понимать это, бескорыстным – и проповедовать это; есть азартная, то есть подлая собственность, но есть собственность, как тихо льющийся и неустанный труд для ближних, то есть святая собственность; – есть собственность волка и собственность пчелы» (В. В. Розанов. «У стен церковных»).
23. VIII
Старик 75 лет. Страдает ужасными головными болями из-за гнойного воспаления глазного яблока (панофтальмит). Не имеет покоя ни днём, ни ночью. И вот его, такого несчастного, изо дня в день травит и издевается над ним внучка – комсомолка 16 лет. «Другого и званья для меня нет, как косой чёрт, вот возьму да выбью тебе и другой глаз! Что поделаешь – терплю! Сына-то вот жалко, 50 годов ему, никогда слова от него не слыхал обидного, всё ‘папа” да “папа”. Жалеет – спасибо ему! – а поделать ничего не может. Придет с работы, усталый. Пусть себе спит! Не бужу его и сижу до 3–4 утра, когда вернётся внучка, чтобы отпереть ей. Куда ходит, что делает? – слова сказать не смей!
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
«…Желание рассказать о моих предках, о земляках, даже не желание, а надобность написать книгу воспоминаний возникло у меня давно. Однако принять решение и начать творческие действия, всегда оттягивала, сформированная годами черта характера подходить к любому делу с большой ответственностью…».
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.
Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.