Записки доктора (1926 – 1929) - [10]
– Как же, батюшка, – хороший такой, из себя видный, в годках уж – так под 30 будет. Слова худого сказать нельзя – уж такой ли жених, что лучше не сыщешь!
– Ну так, за чем же дело стало? Значит и женится!
– Ну, где женится? С полгода как укатил в Питер – и ни слуху ни духу. Удрал, мазурик, удрал.
– Вот тебе раз: сами же говорите, что человек хороший – хороший человек не удрал бы…
– Жених-то больно завидный, говорю, а какой он там человек – разве разберешь?
– Ну а про алименты вы слыхали?
– Ну как не знать… Ах ты, горе какое! Разве мы так жили раньше-то!? Батюшка-то твой, отец-то Александр – голубчик наш, наставитель-то наш – да разве он допустил бы до этого?! При нём, скажи, все как святые жили… Ну, делать нечего – видно, и вправду об алиментах надо хлопотать. Спасибо тебе, кормилец, за совет, за ласку – думала-думала: к кому пойти? Бог-то, видно, и надоумил!»
Около полугода тому назад обращалась ко мне в амбулаторию женщина лет 35, жена военнослужащего, с такой просьбой: осмотреть её и дать справку, чем она больна. Справка нужна для того, чтобы спасти мужа, который, напившись пьяным, что-то такое натворил, за что ему грозит суровая кара. Болезнь жены, необходимость за ней ухода – даст возможность спасти мужа. Женщина оказалась действительно больной, и справку я дал. Через несколько дней она приходит и благодарит: мужу простили его вину. Приходил потом и муж и тоже благодарил за помощь. Произвёл он на меня впечатление простого, доброго человека.
И вот сегодня (через полгода) опять эта женщина у меня, но уже с другой просьбой – осмотреть её и дать удостоверение о побоях, нанесённых ей мужем: часто пьёт и в последнее время стал драться. Хочет подать в суд: «Всё могла стерпеть, а побоев простить не могу». Настроена решительно – в суд, и больше никаких!
– Может, лучше без суда обойтись? – говорю. – Будете судиться – мира уже никогда не будет у вас, только озлобите мужа. А разойдетесь – как же вы будете жить одна с троими детьми? Подумайте, какая это будет жизнь – в вечной вражде.
И вы сами чувствуете, что, если вашего мужа осудят, его положение будет ужасное: оставшись без места, опозоренный, он будет считать вас виновницей и никогда не простит вам этого. Наконец – насколько я помню – ваш муж, по-моему, хороший и добрый человек, и вас жалеет и любит. Я помню, как он был счастлив, когда его освободили от военного суда. Вы сами же говорите, что ему простили под условием: если обнаружится, что он пьянствует, второй раз его уже не помилуют… Если хотите, давайте устроим так: я напишу командиру полка частное письмо, в котором попрошу его подействовать на вашего мужа путем отеческого внушения…
Женщина вынимает из кошелька маленькую бумажку и подаёт мне. На бумажке написано: «Даю сию записку в том, что больше обижать жену не буду, и буду заботиться о её здоровье, как требует медицина». И подпись мужа. Эту расписку дал ей муж полгода назад, после избавления от суда.
– Ну вот видите, – говорю, – муж-то у вас просто милый человек, никто его не тянул – сам, по собственному почину написал вам такую славную бумажку. Он, несомненно, и любит вас, и жалеет. Просто сбился с толку человек. Давайте поможем ему выбраться на путь истинный.
Жена растрогалась, заплакала…
– Спасибо вам, доктор, а уж я сгоряча-то совсем обезумела. Сделайте милость – напишите, как вы говорили. Идти по судам – какое уж это дело, добра не будет!
Бумажку я написал, и жена ушла совсем в ином настроении, забывши и про свои синяки.
Пьяный муж бьёт жену по каждому пустяку – просто за здорово живёшь – и при этом приговаривает: «Убью – не велика штука, получу за это два месяца, тем дело и кончится, – много вашего брата найдется!»
Дочь с матерью не видались восемь месяцев, живя в одном городе. Встретились случайно на улице. Дочь говорит: «Здравствуй, мама!» Мать останавливается и сухо говорит: «Извините, я что-то вас не знаю». – «Мама, милая! Неужели не узнала, да ведь это я, твоя дочка Таня!..» – «Батюшки-светы, да что же это с тобой сделалось?.. Похудела-то как… Царица Небесная! До чего дожили – дочку свою родную не признала!..»
Муж говорит своей жене: «Нечего тебе лечиться – ты хвораешь от злости!»
«В животе такая ворчь подымается, что самой смешно».
«Семеро ребяток. И всех-то жалко. В большой бедности живём. Околевать бы надо, да ребяток-то жалко! Такие-то все хорошенькие, кругленькие – как мячики катаются. Всё и норовишь их покормить, ну и общиплют всю, как куру. Ничего в жизни не жалко, только ребяток жалко».
Жена о муже:
«Ни от кого не слыхала худого слова. Ну пусть бы он ещё меня одну ругал, а святых-то не задевал. Ведь и не пьяница, а просто так, со злости: знает, что я не выношу – ну и зачнёт ругать и Пресвятую Богородицу, и Николая-чудотворца. Все иконы, какие висят в углу, – все изматерит! Он ругается, а я плачу… С этим переворотом совсем обасурманел народ. А нам-то, женщинам, как тяжело! Вот и вспоминаю, как прежде у родителей-то жилось. Такие-то все хорошие да ласковые… Дедушка был – старенький-старенький. Не кричит, бывало, никогда, а всё с такой лаской: “Аннушка, принеси-ко ты мне, милая…” А я давай плакать: хоть бы он построже как-нибудь сказал!.. Вот была какая дура».
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
«…Желание рассказать о моих предках, о земляках, даже не желание, а надобность написать книгу воспоминаний возникло у меня давно. Однако принять решение и начать творческие действия, всегда оттягивала, сформированная годами черта характера подходить к любому делу с большой ответственностью…».
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.
Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.