Запах лунника - [24]

Последнюю фразу Лизки Аня пропустила. Ей уже было все равно. В этом мире ничего больше от нее не зависело, оставалось плыть по течению. «Замуж так замуж, — размышляла Анна. — А что? Вдруг душа Ангелины в меня вселилась? Вот выйду за наследника Салиасов и стану графиней…» Да, крыша у нее и в самом деле поехала. Аня вдруг почувствовала, что силы ее покидают, ноги ее подкосились, она бросилась на кровать и разрыдалась. В это время Петр и появился.

— Что тут стряслось? — принялся он допрашивать растерявшуюся Лизавету. — Это твоя работа?

— Тьфу, какой идиот! — возмутилась полковница и пояснила скороговоркой: — Алешка приходил, принес лилии, сюрприз обещал, а потом объявил, что нашел клад и женится на ней, завтра свататься будет…

— Так то ж завтра! — усмехнулся Петр. — Что, замуж забоялась идти, Анюта?

Он уже просто хохотал, а разоблаченная феминистка жалобно всхлипывала. Петр сейчас же умолк и принялся ее утешать, как ребенка, поглаживая по голове. А она все ревела и ревела, уткнувшись в подушку, потому что ей, одинокой и свободной, было так хорошо здесь, и вдруг все кончилось…

Но кончилось далеко не все.

Глава двенадцатая

Когда женские слезы наконец иссякли, Петр объявил, что за ними приедет Ленчик с пропусками. Появилась надежда вырваться из этой чертовой западни, так коварно заманившей Славину своими райскими красотами.

Через час все было собрано. Анна мысленно прощалась с домишком, подарившим ей столько незабываемых впечатлений, незаметно прислушивалась и выглядывала за окошко: не едет ли Ленчик? Петр изображал беззаботность и болтал с Лизкой, похоже, они давно дружили. Духота стояла невыносимая. На улице наконец стемнело, время тянулось невыносимо медленно.

Внезапно издалека послышался хлопок, и двор осветила выпущенная в небо ракета. Все трое вывалились в палисадник, пытаясь разгадать, что бы это означало. В следующую минуту все объяснилось: над холмом в стороне садов захлопали приглушенные выстрелы, и вслед за ними в небо взмыли фонтаны разноцветных огней? «Ну, шельмец!» — подумала про себя Славина, невольно восхищаясь юношескому напору и фантазии. А над садом тем временем рассыпался переливчатый звездопад, затем он угас, снова захлопали выстрелы, в небо взмыли пять ракет (она успела сосчитать!) и взорвались над головами разноцветными «кольцами Сатурна». Потом появились громадные звездные шары — целые огненные галактики! Такое звездное объяснение в любви не каждой журналистке могло даже присниться. «Соглашусь! Ей — богу, выйду за него замуж!» — подумала Аня, испытывая детский восторг и хвастливую какую-то, необузданную радость.

В тот же миг раздался настоящий взрыв, над холмами взметнулось пламя и длинным дьявольским языком распласталось над садами. Дальше произошло и вовсе невероятное: с жутким треском к небу взметнулся огненный смерч…

— В погреб, живо! — заорал Петр и втолкнул женщин в низкие дверцы на счастье не запертого погреба, возле которого они стояли.

Женщины скатились по крутой лестнице вниз, а следом за ними — Петр. Земля задрожала, и только теперь раздался взрыв. Нет таких слов, чтобы описать охвативший женщин ужас. Они повалились друг на друга, сначала не ощутив леденящего холода гранитных валунов, из которых был сложен погреб. Через минуту все стихло, и Петр полез наружу. Он заскочил в дом, сгреб с постели перину и одеяла и забросил в погреб. Обе подруги, трясясь от холода и страха, обнялись и забились в угол. Петр крикнул им сверху:

— Пробегусь по соседям, надо людям помочь, — и скрылся.

Аня с Лизкой полезли было следом за своим защитником, но тут над их головами что-то просвистело, ухнуло, и в столб с трансформатором врезался снаряд. Свет повсюду погас, а трансформатор вспыхнул, как факел. Аня с Лизкой снова скатились в погреб и услыхали утробный подземный вой.

Вой нарастал медленно, с невероятно грозной силой. Женщины зарылись в перину и стали причитать, стуча зубами: «Господи, помилуй, Господи, помилуй! Пресвятая Богородица, спаси нас!..» Земля под ними заколебалась, погреб качнуло, в стороне складов рвануло с такой силой, что затворницы оглохли и онемели, обмерев в темноте со страху. Сверху, через дверь полыхнуло жаром, и все стихло…

— Я уписалась… — еле слышно призналась Лизка.

— Это ничего… — прошептала Аня, прижимая к себе дрожащую всем телом подругу.

Сколько они сидели обнявшись — сказать трудно. Там, наверху, что-то трещало и рвалось, щели двери озарялись вспышками, но создавалось ощущение, что по каким-то неведомым законам все проносится где-то над ними и рвется на лугах за рекой. Будто сама Богородица распростерла над ними свой покров.

Крестясь и шепча приходившие на ум слова молитв, женщины полезли наверх. Слава Богу, домик не пострадал, он насуплено выглядывал из — под ореха, с которого облетели почти все листья. По небу метеоритами пролетали пылающие предметы причудливых форм. Несмотря на смертельную опасность, какое-то больное любопытство толкало их к калитке. Им было жутко. Может быть, это конец света и они — последние на земле живые люди?! Но нет. По заваленной обломками ветвей и сучьев дороге, подпрыгивая и кренясь на ухабах, со стороны развилки что-то двигалось, освещая путь яркими фарами. И когда транспорт почти приблизился, из соседнего дома прытко выскочил инвалид. Он был совершенно безумен, абсолютно голый и с гранатой в руке.