Западный край. Рассказы. Сказки - [33]

— Да ведь Правительство — это я, и ты, и он! Правительство — это народ! — кричал староста.

Но он был не мастак на объяснения и потому мечтал дознаться у кого-нибудь об этих мудреных делах. Да только кого расспросишь здесь, в Наданге, а до Финша, к председателю Тоа, как-никак больше дня ходу.

В тот вечер Панг созвал на собрание всех, кто жил близ устья Наданга. Люди, прежде никогда не встречавшие Нгиа, спешили пожать ему руку. Ясное дело, когда человек спозаранку уходит на промысел и весь день остается один в мрачных лесных чащах, его одолевают сомнения и страхи. Но сегодня, сойдясь на собрание, люди впервые поверили в себя и в свои силы.

— Вы к нам по делу, товарищ Нгиа? — спрашивали одни.

Другие радовались:

— Наконец-то и к нам опять заглянул партиец!

— Вот здорово! Товарищ Нгиа пришел к нам, в Наданг!

— А говорили, что все вы ушли на равнину, заделались там большими начальниками и больше никогда не вернетесь в горы.

— Дурные люди болтают всякое, — улыбнулся Нгиа. — Ну да хватит об этом…

Он начал свою беседу: говорил о строительстве новой жизни на Севере, о том, что в горных районах все вступают в бригады трудовой взаимопомощи и кооперативы, а это — первые шаги к социализму. И всем этим руководит Правительство. А на Юге, — говорил он, — народ борется против американских империалистов за освобождение родной земли… Теперь, — продолжал Нгиа, — давайте поговорим о наших задачах. Что же нам с вами предстоит сделать?..

Перед Нгиа сидело десятка два человек — вся деревня. Они молча внимательно слушали. У Нгиа дрогнуло сердце — он вспомнил, как ел вчера вечером похлебку из май с цветами банана в доме у Панга. Разве забудешь, как староста одной рукой держал лучину, чтобы было светло, а другой черпал из котелка варево, наполняя плошки.

В войну партработники разъясняли: «Мы все должны бороться, чтоб отвоевать нашу землю». И люди верили им беззаветно, трудились и сражались с врагом. Теперь же, когда вся страна свободна, народ ждет ответа на другие вопросы: «Какая нас ждет впереди работа? Какие планы у Правительства?»

«Священные идеалы, за которые мы воевали и приносили жертвы, — думал Нгиа, — воплощены в жизнь, стали реальностью, зримой реальностью. Враг изгнан. И теперь Революция требует от каждого из нас — и от меня в том числе — насущных конкретных дел».

Немало прожив среди простых людей и провоевав бок о бок с ними почти всю войну, он хорошо понимал их запросы и чаянья и потому дал согласие, когда ему предложили снова вернуться в горы налаживать там торговлю.

Сколько здесь предстояло горячих дел! Он знал: работать в социалистической торговле — это совсем не то, что быть торгашом, умеющим лишь подсчитывать барыши да набивать мошну. Сейчас главная его цель — помочь людям объединиться, научить их работать сообща и вместе одолевать лишения и беды… Надо, чтобы люди не маялись, как Панг, освещавший вчера лучиной их скудный ужин… Чтобы в каждом доме появились добрые лемехи и мотыги, чтобы люди навсегда осели на хорошей земле, объединились в кооперативы и зажили сытно и изобильно. Тогда они смогут помочь освободить и Юг…

— Что должны мы делать? Уважаемые соседи! Партия нас учит…

Он и сам увлекся, рисуя перед собравшимися, каким станет Финша в недалеком будущем…

* * *

Наутро Нгиа уходил из Наданга, и Панг пошел его проводить.

— Собрание прошло с пользой, правда, товарищ Панг? — спросил Нгиа. — Постарайтесь привести побольше народу в Финша, им полезно поработать на стройке.

— По-моему, всем понравилось. Одному только вроде собрание пришлось не по душе.

— Это кому же?

— А вы не заметили случаем старика, что сидел позади всех и помалкивал, не проронив ни словечка.

— Мало ли на свете молчаливых людей?

— Не в том дело. Просто этот молчун, Нгу его звать, водит дружбу с молодчиками из Лаоса.

— Это ваша задача, Панг, вы должны открыть ему, где правда, а где ложь.

Пангу о многом хотелось расспросить Нгиа, пока он еще здесь. А то ведь и оглянуться не успеешь — уедет. Люди небось теперь зачастят к старосте со своими вопросами и недоумениями насчет бригад взаимопомощи, кооперативов и недобрых гостей из Лаоса. Да вот беда — он никак не мог вспомнить, о чем же именно должен был перво-наперво расспросить Нгиа.

Дойдя до реки, они остановились.

— Нгиа, — спросил наконец Панг, — а что Правительство далеко от нас или близко?

Нгиа, однако, понял все на свой лад, засмеялся и похлопал его по плечу:

— Наш уездный комитет, к примеру, — это Правительство, и деревенский староста — тоже Правительство, товарищ Панг!

Вот здорово! Ведь не раз в трудных спорах разгоряченный Панг и сам твердил односельчанам: «Правительство — это я и ты, и он, все мы — Правительство». И Нгиа говорит то же самое — слово в слово! Конечно же, это обрадовало Панга, но другие вопросы… Вон их еще сколько!

А Нгиа, довольный удачным своим ответом, продолжал улыбаться. И тут он вспомнил, что хотел узнать у Панга о старике, в деме которого провел ночь.

— Старик этот — шаман, — сказал Панг.

— Вот оно что! — воскликнул Нгиа. — То-то он все толковал про духов да оборотней.

Услыхав о шамане и злых духах, Панг почувствовал, как сердце его опять сжал страх — он подумал о больном сынишке.