Западня - [47]
Орлик знал, что тот хочет, но не может выговорить: у остальных ребят уцелел хоть один родственник, Видан же потерял в городе все свое большое семейство. Его потому и брали с собой, чтобы хоть как-то отвлечь и утешить. Сын старейшины положил ладонь на худое дрожащее плечо:
– Видан, эти походы очень важны для нас, для всех на поляне. А ты вчера погнался за белкой-призраком…
– Но я ведь не от безделья за ней бегал! – возмутился мальчик. – Я хотел узнать, станет ли она совсем невидимой, чтобы отвязаться от меня. Но она или не слишком меня испугалась, или у нее не получилось…
– Зато у тебя отлично получилось! – снова начал сердиться Орлик. – Тебя весь отряд искал до заката солнца, потом пришлось возвращаться в сумерках, рискуя конями. Если уж тебя так интересуют местные призраки, можешь наблюдать вот за ним.
Он указал туда, где среди прочих коней бодро прогуливался и даже пробовал щипать траву Вихрат. Мальчик сначала онемел, потом с силой дернул себя за соломенные вихры:
– Ой! Ого! Вот это да! Глазам не верю!
В следующий миг он уже подскочил к остову коня и с разбегу взлетел на его спину. Дея вскрикнула, дернулся и Орлик, хотя мальчишке ничего не грозило, – ну пролетел бы сквозь коня, рухнул на густую сочную траву. Однако Видан, кажется, сам безмерно изумленный, уже сидел верхом на призраке, его руки, расположенные там, где полагалось быть гриве, по локоть приобрели опаловое свечение.
Начали собираться у конюшни и другие юноши. Все изумлялись при виде призрачного Вихрата и гордо восседающего на нем Видана, делились соображениями, что такого коня и чистить не нужно, а потом принимались запрягать своих лошадей. Орлик поторапливал маленький отряд, поскольку солнце уже на треть высунулось из-за леса. Дея, пожелав всем доброго пути, убежала по своим делам.
Наконец двинулись в путь. Следом за вереницей коней устремился и Вихрат, ведь теперь старческие немощи не приковывали его к конюшне. Насчет коня Орлик не возражал, а вот его седок…
– Эй, Видан, слазь-ка на землю! – крикнул он. – Разве я не сказал, что не беру тебя в этот поход?
Он ожидал, что мальчик начнет умолять и плакать, и в общем-то готов был сдаться, – что бедолаге делать на поляне? Однако Видан поступил иначе: сделал вид, будто собирается соскочить на землю, завис, почти коснувшись отросшими вихрами травы, и завопил:
– Не могу слезть! Честное слово, я словно прилип к нему!
Сын старейшины уже развернул коня, чтобы самолично стянуть мальчишку на землю, да еще наподдать напоследок. Но из шатров и палаток уже начали выходить люди. Орлик знал, что не всем на поляне нравятся эти поездки, большинство считает их баловством и пустой тратой времени – лучше бы помогали новый город возводить, с костров брали дань. Потому решил продолжить путь. Прежде чем въехать в лес, там, где тропинка огибала один из валунов, поворотил голову, поймав взглядом знакомый алый сарафан. Дея стояла на цыпочках, усердно махала рукой. Сердце в груди юноши замерло на миг, сжалось, как испугавшийся среди ночи зверек, а потом вновь забилось тревожно и гулко, словно желая предупредить хозяина о грядущей беде. Захотелось немедленно повернуть коня, прижать Дею к груди, защитить. Так бы он и сделал, если б не возглавлял поход.
Глава пятнадцатая
Ночной переполох
Здорово, конечно, первый раз в жизни отправиться в поход. Но к подъему в пять утра я оказалась совсем не готова и даже подумывала, не плюнуть ли на все и не завалиться ли обратно в постель. Так бы и поступила, если бы не было стыдно перед Сашкой. Он с рюкзаком за плечами объявился через десять минут после того, как я встала, пришлось соврать, будто уже поела. За окном еще стояла непроглядная темень, и казалось, что там ужасно холодно, поэтому я все же натянула осеннюю куртку и вообще утеплилась как могла.
У выезда на проспект нас ждали два древних внедорожника, так что я даже заволновалась, одолеют ли они путь по сельским и лесным дорогам или нам придется где-нибудь в глуши долго дожидаться помощи. Народ в машинах оказался разновозрастной: две супружеские пары, совсем молодые и постарше, с сыном и дочкой лет семи-восьми. Парень с девушкой, – наверное, студенты, – мужчина с гитарой. Ну и мы с Сашкой. Погрузились и поехали, а уже через десять минут я задремала, уютно устроившись на Сашкином плече под непрерывную болтовню и гогот его давних приятелей. И так, то выныривая из сна, то снова в нем увязая, проехала до того момента, когда раздался приказ:
– Выгружаемся!
Машины уже свернули с дороги и стояли на лесной опушке с открытыми багажниками, на влажную траву летели рюкзаки и пакеты. Солнце только вставало, туман, как живой, спешно расползался в разные стороны на уровне моих лодыжек.
Потом минут двадцать шли гуськом по узкой тропе, скользя на выпирающих из почвы влажных корнях, и деревья щедро стряхивали нам на голову ночную влагу. И вдруг оказались на берегу озера, довольно большого, идеально круглого. Вода в нем словно исходила белым паром, здесь почему-то было очень тепло и вообще волшебно. Но на самом берегу мы не остались, поднялись наверх по каменистому берегу и обосновались на ровной и сухой полянке.
