Западня - [46]

А на юге после целого дня пути, ночевки и еще езды до обеда они наткнулись на высоченную стену великолепной кладки из гигантских белоснежных камней. Долго следовали вдоль нее, но так и не отыскали ворот. В одном месте высоченные, но тонкоствольные березы уложили на стену свои кудрявые кроны, и самому юному, двенадцатилетнему Видану, удалось залезть на самый верх и заглянуть на другую сторону. Потрясенный мальчик выкрикивал с высоты, что видит дивной красоты город, весь из белого камня, с золотыми и серебряными крышами. А по улицам ходят люди в богатых одеждах и сами собой двигаются крытые повозки, некоторые так и вовсе парят над землей. Но проверить слова мальчишки было никак невозможно. Для себя Орлик решил обязательно войти однажды в этот дивный город. И вот сегодня их ждет новый поход, и что-то новое он им откроет…

С этими думами сын старейшины неспешно шел к конюшне, когда вдруг увидел Дею, спешащую ему навстречу. Орлик возликовал: они теперь так мало времени проводили вместе, разве что вечерами, когда от усталости смыкались веки. Поэтому девушка вставала на рассвете, чтобы проводить друга в поход, пожелать доброго пути, украдкой подержаться за руки. Но сейчас было еще так рано, что Орлик мигом возмечтал о чем-то большем, чем робкие касания. Ноги сами понесли его вперед.

– Дея, что ты делала в конюшне в такую рань, уж не моего ли Балабана решила вычистить и запрячь для меня? – спросил он шутливо, когда их руки переплелись.

– Нет, твой злюка Балабан только после нашей свадьбы согласится признать во мне хозяйку, – в тон ему отвечала девушка. – Я проснулась на рассвете и побежала в конюшню, потому что услышала даже из шатра, как волнуется и зовет меня моя Айка. Пойдем же скорее!

– Что-то с конями? – заволновался Орлик. – Скажи толком!

– Сам все увидишь. Побежали! – Девушка, не выпуская его руки, шустрой белкой помчалась вперед.

Конюшня была выстроена в первые же дни надежно и основательно, чтобы лошади могли отдыхать, не пугаясь проделок ночных светил. Дея провела его к дальнему от входа и самому просторному загону, куда был определен конь старейшины Вихрат. Он был уже стар, тяжелое путешествие доконало его: распухли колени, что-то гудело и хлюпало в груди, живот провис. Его кормили и выгуливали, но, конечно, не брали в походы, и конь всякий раз тоскливо ржал вслед своим более молодым собратьям. И вот теперь загон его был пуст.

Орлик внимательно осмотрел завязанную веревкой дверцу, недоумевая, кто и куда мог забрать дышащего на ладан коня.

– Где он, Дея?

– А ты приглядись, – лукаво посоветовала девушка.

И тут из полутьмы загона величаво выплыл тускло мерцающий лошадиный остов в опаловом мареве. Приблизился, протянул к людям безглазую морду, и Орлик осторожно коснулся пальцами того, что прежде было головой. Пальцы ушли в вязкую и теплую пустоту. К призрачным животным он уже привык, но вот видеть таким существо, которое знавал живым, было удивительно.

– И трупа не осталось, – пробормотала девушка. – Что же мне сказать старейшине? Он каждое утро спрашивает о своем верном товарище.

– Скажи, что сегодня его Вихрат здоров и весел, каким не бывал уж много лет, и больше не нуждается в еде, – посоветовал Орлик. – И я даже возьму его в новый поход, если другие лошади не станут шугаться.

Он глянул на юную Айку, которая занимала соседний загон. Та стояла спокойно, пристроив морду на дверцу и подставив хозяйке для почесывания золотистую холку. Похоже, она волновалась и звала людей на помощь в тот момент, когда умирал старый конь, но сейчас присутствие призрака ее совсем не беспокоило. Когда Орлик и Дея начали выводить коней на огражденное частоколом пастбище, Вихрат сам бодро потрусил следом.

– Не хотелось бы мне разделить с ним такое бессмертие, – провожая призрака взглядом, себе под нос пробормотала Дея.

Но Орлик услышал, он всегда ее слышал, в любом шуме и в многолюдной толпе. В детстве у них была такая игра – Дея произносила что-то, все понижая голос, под конец просто шевелила губами, а он все равно слышал ее, но не ушами, а сердцем.

– Не бойся, родная, призрачных людей мы еще ни разу не встречали, – отозвался юноша.

И тут же некстати вспомнил заброшенный стан. Где теперь его обитатели? Не стала ли их судьба много печальней той, что так страшит его любимую?

– Если и так, главное – нам всегда быть вместе, – еще тише сказала она.

Но он, конечно, услышал. Подошел и крепко обнял девушку, ощутил легкую дрожь ее тела. Губы скользнули по ее щеке к уголку рта… и тут за спиной раздалось радостное хихиканье. Дея отскочила бойкой козочкой и закрыла руками вспыхнувшее лицо, Орлик же в гневе обернулся и обнаружил вездесущего мальчишку Видана, который сейчас же прикинулся, будто его душит кашель.

– Ты что поднялся в такую рань, отправляйся досыпать! – приказал ему сын старейшины.

Мальчику сразу стало не до веселья, большой пухлый рот изогнулся подковкой.

– Но новый поход…

– Пройдет без тебя. В лагере хватает отроков твоего возраста и даже старше, но они не просятся с нами.

– Но у них…

Круглый подбородок мальчишки теперь ходил ходуном, слезы кипели под крепко зажмуренными глазами.