Западноевропейский сонет XIII-XVII веков - [40]

Делить, всю душу другу доверять —

Не дай нам бог вовеки повстречаться!

Уж лучше никогда не видеть счастья,

Чем жить под страхом друга потерять.

* * *

Дочь времени, что в веке золотом,

Прекрасная, на свете пребывала,

Откуда кривда прочь тебя изгнала

Под стон несчастных и железа гром,

Святая Истина, ты божий дом

Украсила, в нем солнцем воссияла,

Ты миром в нашей вечной битве стала

И лучшим благом на пути людском.

О дева непорочная, нагая,

Сразишь ли ты измену, алчность, злобу —

Ты, солнца божьего живой зрачок?

Жизнь совести, глагол земли! Но, что бы

Я ни сказал, — почту ль тебя, благая?

Не ты ли, Истина, сама есть бог?

Сонет на докуку судебных тяжеб

Вам, Тяжбы, бью челом, покуда цел;

Темна юрис-премудрость, не взыщите!

Когда ж конец судебной волоките,

Иль ей дано бессмертие в удел?

Попрала кривда столько правых дел!

Надежды вы без жалости крушите,

И правота нуждается в защите,

Коль крючкотвор крючком ее поддел.

О горы ябед, реки словоблудья!

Рождают вас и губят лишь чернила,

Над правом правовед творит расправу.

О дева Истина, о Правосудье!

Продажностью стяжав худую славу,

Ужели ты невинность сохранила?

* * *

Ну, Виоланта! Задала урок![90]

Не сочинил я сроду ни куплета,

А ей — изволь сонет. Сонет же — это

Геенна из четырнадцати строк.

А, впрочем, я четыре превозмог,

Хоть и не мыслил о судьбе поэта…

Что ж, если доберусь я до терцета,

Катрены не страшны мне, видит бог.

Вот я трехстишья отворяю дверь…

Вошел. И не споткнулся, право слово!

Один терцет кончаю. А теперь,

С двенадцатым стихом — черед второго…

Считайте строчки! Нет ли где потерь?

Четырнадцать всего? Аминь! Готово.

* * *

О, как нехорошо любить притворно!..

Но как забыть, отдав ей больше году,

Свою любовь? Прогонишь в дверь природу,

Она в окно стучится вновь упорно.

Отвергнутой заискивать — позорно,

И верной быть неверному в угоду, —

Необходимо дать себе свободу —

Предмет любви избрать другой проворно.

Увы! Любить без чувства невозможно,

Как ни обманывай себя прилежно,

Тому не выжить, что в основе ложно.

Нет, лучше ждать настойчиво и нежно,

И может быть, от искорки ничтожной

Он вспыхнет вновь, костер любви мятежной.

Сонет к розе

Сорочку изумрудную невинно

Снимаешь ты, переменив наряд,

О роза, цвет александрийских гряд,

Избранница восточного кармина!

То кровь коралла, то огонь рубина,

То искры пурпура в тебе горят!

Неравных пять лучей твой трон творят

Невечный, огненная сердцевина!

Благослови творец, в тебя влюбленный,

Но, глядя на пунцовые одежды,

Мы думаем о перемене дней.

Как тратит ветер возраст твой зеленый!

Как ненадежны ветхие надежды,

Чья участь — опуститься до корней!

* * *

О жизнь, твой беглый свет обман для нас!

За воздух держимся честолюбиво,

В надежде дерзновенной это диво

Подольше удержать в последний час!

Цветок, который на снегу угас,

Лист, на ветру дрожащий сиротливо, —

Стремительного времени пожива!

Что за надежда глуби наших глаз?

Вассал твой смертный — тяжба двух стремлений:

Одно — алчба подземного предела,

Другое хочет в небесах витать.

Суди сама, чей труд благословенней:

Землей Земли пребыть стремится тело,

Душа желает Небом Неба стать.

* * *

О женщина, услада из услад

И злейшее из порождений ада,

Мужчине ты и радость, и награда,

Ты боль его и смертоносный яд.

Ты добродетели цветущий сад

И аспид, выползающий из сада,

За доброту тебя прославить надо,

За дьявольскую ложь — отправить в ад.

Ты кровью нас и молоком взрастила,

Но есть ли в мире своенравней сила?

Ты шелест крыл и злобных гарпий прыть.

Тобою нежим мы сердца и раним,

Тебя бы я сравнил с кровопусканьем,

Оно целит, но может и убить.

* * *

Верни ягненка мне, пастух чужой,

Ведь у тебя и так большое стадо,

А он — моя последняя отрада,

В разлуке с ним я потерял покой.

Не мил ему ошейник золотой,

Бубенчик медный — лучше нет наряда;

А нужен выкуп — вот тебе награда:

Теленок, будет год ему весной.

Ты доказательств просишь? Вот приметы:

Глазенки с поволокой, как спросонок,

Шерсть темная, сплошные завитки.

Хозяин — я. Чтобы проверить это,

Пусти его — ко мне придет ягненок

И будет соль лизать с моей руки.

* * *

Терять рассудок, делаться больным,

Живым и мертвым стать одновременно,

Хмельным и трезвым, кротким и надменным,

Скупым и щедрым, лживым и прямым;

Все позабыв, жить именем одним,

Быть нежным, грубым, яростным, смиренным,

Веселым, грустным, скрытным, откровенным,

Ревнивым, безучастным, добрым, злым;

В обман поверив, истины страшиться,

Пить горький яд, приняв его за мед,

Несчастья ради счастьем поступиться,

Считать блаженством рая тяжкий гнет, —

Все это значит: в женщину влюбиться;

Кто испытал любовь, меня поймет.

* * *

Король — легенда есть — был деревом пленен,[91]

А юноша один так с мрамором сдружился,

Что близ своей любви он вечно находился,

И камню страсть свою вверял всечасно он.

Но тот, кто в грубый ствол и в камень был влюблен,

Надеждой большею, бесспорно, тот гордился.

Мог подойти он к ним, когда мечтой томился,

Лобзанием своим был тайно награжден.

Увы, о, горе мне! Я о скале тоскую.

Зеленый плющ, что той скале родня,

Жестокий, дикий плющ разжалобить хочу я.

Надежду скорбную в душе своей храня,

Что ты, крылатый бог, коль от любви умру я,

В такой же камень здесь ты превратишь меня!

* * *

Как дым, что в небе вычертил почти

Живой узор — и все уж улетело;