Занимательная орфография - [46]

Именно он в начале XX века первый заговорил о том, что нужно упростить, точнее — улучшить русское письмо. И всколыхнул своей проповедью учительскую массу. Почин подхватил Ф. Ф. Фортунатов, в дело была вовлечена Академия наук.

Р. Ф. Брандт выпустил рой брошюр — под острофельетонными, хлесткими названиями — о необходимости убрать из русского письма все, что его отягощало, что делало написания трудными иероглифами.

Вначале Брандт был сторонником «письма по звукам», он защищал фонетический принцип в орфографии. Но в ходе дискуссии он менял взгляды и в конце концов близко подошел к защите фонемных принципов в орфографии. Он писал: нужно письмо, «передающее составные части слов в их наиболее чистом, независимом виде». То есть — в сильной позиции.

Хорошо, что Брандт дожил до той поры, когда дело, зачинщиком которого он был, воплотилось в жизнь.

Филипп Федорович Фортунатов (1848–1914)

Из всех русских лингвистов XIX — начала XX века Фортунатов пользовался наибольшей славой. Его учениками были многие знаменитые европейские лингвисты.

Занимался он сложными вопросами восстановления древнейших эпох в развитии языка — тех эпох, когда еще не было письма. Никаких документальных данных о языке таких эпох не оставалось. Но наука умеет восстанавливать эти утраченные языки в их главнейших чертах. Для этого надо использовать строгие принципы лингвистического сравнительно-исторического метода. Сам этот метод приучил Фортунатова мыслить строго и точно. Он знал, что нельзя, изучая одну эпоху в истории языка, привносить в нее черты, особенности другой эпохи. Получится бессмысленная путаница. Но именно такую путаницу и представляло русское письмо! Современность в нем была загромождена остатками, пережитками прежних эпох. Например, той же буквой «ять».

Фортунатова возмущало, что в средних школах той поры на уроках настоящему состоянию русского языка приписывались черты, давно уже отжившие свой век. Об этом он говорил учителям на их съезде в 1904 году.

Фортунатову было ясно: многие трудности русского письма вызваны тем, что из него не изгнаны устаревшие написания. Традиционные. Не оправданные современным состоянием языка. Когда-то они отражали живое строение слов, но язык изменился — а письмо по-прежнему сшито по мерке XVII—XVIII веков.

Ф. Ф. Фортунатов возглавил Орфографическую комиссию Академии наук, которая должна была подготовить реформу нашего письма. Под его умным руководством и был подготовлен проект реформы (1912 г.). Царское правительство положило проект под сукно. Только в 1917 году Советское правительство утвердило новую орфографию и ввело ее в действие. Это, во всех основных чертах, как раз то письмо, которым мы сейчас пользуемся.

Вместе с Фортунатовым это письмо вырабатывали такие ученые, как И. А. Бодуэн де Куртенэ, А. А. Шахматов, Р. Ф. Брандт, Д. Н. Ушаков. Они хорошо сделали свое дело.

Плов- и плав-

Как же получилось, что наша орфография — фонемна? Сознательно ее кто-нибудь сделал такой или само собой вышло?

И так и этак. Сознательное влияние ученых — дело недавнее. Но исстари складывался тип нашего письма, постоянно оно совершенствовалось — притом изменения шли чаще всего в одном направлении. Фонемном. Это понятно: фонемное письмо удобно, практически выгодно; поэтому оно пробивало себе путь сквозь все случайности…

Пример покажет, как это происходило. Говорится и пишется: плавать. В корне под ударением есть <а> и нет <о>. Значит, и в безударных слогах надо писать А. Не тут-то было! Пишут по-другому: пловец, пловчиха, и совсем еще недавно писали пловучий.

Писали до поры до времени эти слова с буквой О, хотя это противоречит фонемному принципу. Но в наше время то и дело создаются аббревиатуры — сокращенные слова. Сочетание плавучий док, плавучий кран, плавучие средства взяли и сократили. Не забудьте, что прилагательное писалось с буквой О! Судя по орфографии, должно бы появиться сокращение плов-. А вышло по-другому. Возникли: плавдок, плавкран, плавсредства.

Простое чутье языка нам подсказывает: сокращения «пловдок», «пловкран», «пловсредства» — не годятся. Они «ухо режут». Почему режут?

Да потому что в этом корне фонема <а>. Мы же говорили: под ударением есть [а] и нет [о]. В прилагательном плавучий гласный корня — безударный. Пиши А, пиши О, произношение будет одинаковым. Фонемы нейтрализовались, их не различишь. Но вот появились сокращения: пла́всре́дства (с двумя ударениями), пла́вдо́к (с двумя ударениями). Под ударением должна была появиться <а> в сильном положении. Она появилась. Фонемная правда проложила себе путь.

— Я думаю по-другому, — сказал Иван Семенович. — Если сказать «пловкран», получится, что это кран для плова. «Пловсредства» — какие-то средства, чтобы варить плов. Вы знаете, что такое плов? Пальчики оближешь. Вы берете куски мяса, нанизываете на шпруцель — такой острый шпиль — и, медленно поворачивая над огнем…

— Иван Семеныч, вы спутали плов и шашлык. Шашлык нанизывают на шампур и поджаривают… Но не в этом дело. Вы думаете, плов помешал плавучий кран назвать «пловкраном». Но омонимия для языка — дело обычное. Когда разные слова совпадают по значению. Взять в тех же аббревиатурах: