Занимательная орфография - [34]
А если забыл?
Значит, про позиции надо запомнить. А вдруг забудешь?
Запоминать надо сознательно, с пониманием.
Тогда легко можно вспомнить.
Положим, я забыл, какая позиция перед [н]. И даже помню, что перед сонорными — сильная (для звонких и глухих согласных), но улетело из памяти, какие звуки — сонорные.
Если я понимаю слова «сильная позиция», то понаблюдаю и пойму, какая позиция перед [н]. Ну, например: может перед [н] быть [с]? Конечно, примеры так и кинулись в руки: красный, ясный, сны, снова, косноязычный, киснуть, основать… А [з] — звонкий собрат глухого [с]? Тут примеры идут туже, но все-таки и они есть: разные, познание, казна… Отсюда заключаем, что перед [н] слышны и звонкие, и глухие согласные. Они различаются. Позиция сильная.
Вот как: забыли, но, понимая дело, возобновили в памяти. Слова-то какие хорошие: возобновили в памяти!
Хорошо! Знаем, знаем, какие позиции слабые! Поняли, где сомневаться. Первую ступеньку одолели.
Теперь вторая ступенька: надо подбирать слова с той же морфемой… Займемся этим.
Сказано, да не доказано
Там, где говорилось про вторую ступеньку, написано: проверочное слово должно быть с той же морфемой, что и проверяемое.
Так ли это важно: с той, не с той… Мы не доказали, что морфема должна быть та же.
То, что не доказано, — ненадежно.
Возьмем какой-нибудь пример…
— Трава. Как проверить первый гласный?
— Это совсем нетрудно. Взять другое слово. Например, трость. Трава — трость.
— Так, выходит, в слове трава надо о писать?
— Гм… да… не получилось.
Конечно, такая проверка неверна. А надо так: трава — эти травы — травка.
То есть: для проверки годится слово с той же морфемой. Морфема проверяемая и морфема проверочная должна быть одна и та же.
Почему?
Проверяем фонему, и должна быть уверенность, что фонема та же самая! Нельзя, делая проверку, от одной фонемы свернуть к другой. Нельзя одну фонему подменять другой. (А если слово трава проверить словом трость, то подмена-то и есть, тут она!)
Взяли другую морфему, а у другой морфемы может быть и другой фонемный состав. Она может быть сложена из других фонем. Нет, надо требовать: пусть фонемный состав двух морфем — проверяемой и проверочной — будет одинаков.
Морфема. Проверочная. И та, которую надо проверить. Фонемный строй у них должен быть один и тот же — это условие твердое. И по значению разницы нет: позиционно чередующиеся звуки — не различители значений. Неспособны они передавать различия в значениях.
Не забыли это? Говорилось!
Следовательно, обе морфемы равны и смыслом и фонемами. Сопоставляем, значит, морфемы, которые… одна и та же морфема. Теперь доказано.
Всегда будем помнить: проверяя фонему, не покидаем одну и ту же морфему. Остаемся ей верны.
Ровная неравнина
Трудности возникают из-за того, что связи между морфемами подчас бывают сложны, их не так-то легко установить.
Пример: пишется равнина, с буквой а. Но ведь хочется так определить: равнина — это ровное место, ро-о-о-овное! Почему же пишется буква а?
Посмотрим рисунки. Вот это:
Равнина? Место ровное, без бугров и колдобин. Но не равнина.
Для равнины нужно, чтобы место было горизонтально-плоское. То есть чтобы все ее точки были на равном расстоянии от уровня моря. На ра-а-а-авном! Поэтому она — равнина.
Выяснилось, что одну и ту же корневую морфему имеют слова равный и равнина. Помните: морфема при проверке должна быть одна и та же — одна по смыслу! и по фонемному составу! Мы и нашли такую проверку, но чуть было не ошиблись.
Да, отождествление фонем не всегда легко!
Не и ни
В сочетаниях кто ни, куда ни, сколько ни, как ни, кому ни, каких ни… и т. д. — при отсутствии отрицательного значения пишется ни.
Куда ни обернусь, повсюду рожь густая… Отрицательного значения нет: рассказывается о том, что оборачивается человек во все стороны, всюду смотрит… Как ни придешь к нему, все-то он занят. О чем это: о том, что кто-то приходит к товарищу, или о том, что не приходит к товарищу? Он приходит. Отрицательного значения нет. Сколько раз ни просил их помочь — никакой помощи! Просил или не просил? Конечно, просил. Отрицательного значения нет.
Зачем нужно рассуждать о значении ни? Чтобы не спутать ее с другой частицей. Здесь такая подмена очень возможна: есть отрицательная частица не; и в безударном положении звучит так же, как ни. Нейтрализация фонем <э> — <и>! Мы о ней знаем.
Итак, мы хотим узнать, как надо писать неотрицательную частицу. А можно ли ее найти под ударением, то есть в сильной позиции? Где бы гласный прояснился?
Сильная позиция для этой частицы есть. Произнесите: Где бы ни был он, всюду несет с собой радость и праздник! Сколько бы ни было таких встреч, всегда хочется их повторять и повторять!
Произносится: н́и был, н́и было.
А с другой стороны: У нас он не́ был. Не́ было таких встреч. Под ударением не.
Две частицы различаются в сильной позиции. А без ударения, в слабой, они звучат одинаково: гласные нейтрализуются.
Когда пишешь, надо быть начеку, чтобы вместо одной проверки (ни был) не набрести на другую (не был). Бывает! Это так же нехорошо, как слово
Я знаю, что многие из моих читателей плохо относятся к орфографии. Ее требования, конечно, исполняют беспрекословно, но не любят нашу орфографию, не гордятся ею; нет благодарности к тому ценному, что она дарит нам. Любить орфографию, гордиться ею? Возможно ли это? И, главное, за что любить и чем гордиться? Мне бы хотелось в этой книжке рассказать, почему русская орфография достойна уважения и даже благодарности, несмотря на все ее недостатки. Недостатки есть, даже немало — и все-таки она хорошая! Вот я и буду спорить с теми, кто не ценит высоких достоинств нашего письма, буду стараться их переубедить.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.