Занимательная орфография - [21]

— Почему так установилось, что одно — ошибка, а другое — нет?

— Во всем порядок нужен. Тебе что, порядок мешает?

— Да ведь интересно, на каких разумных основаниях покоится этот порядок: почему мясной — порядок, а «мисной» — непорядок?

— Ну, ты, брат, и скажешь! Да я бы тебя за «мисной» просто в милицию свел! Ведь ты не то, что неграмотный, — нет, ты нарочно!

— Ответь, почему так пишется!

— Указание есть!

— А указание откуда?

— За-мо-лол…

Не мог Полупшённый понять: зачем рассуждать? Пишется так — и все. Незачем искать основания, почему так, а не по-другому.

Очень часто вещи становятся для нас настолько привычными, что сам вопрос: почему так? — кажется незаконным. Почему металлы при нагревании расширяются? Ишь ты! Почему! А что им делать, сжиматься, что ли?.. Однако и на такие вопросы есть ответы.

И именно наука ищет ответы на многие с первого взгляда пустяковые вопросы.

Непозиционные — какие они?

Мы все говорили о позиционных чередованиях. Но, наверное, есть и другие, непозиционные?

Сравним: ухватить — ухвачу, прокатить — прокачу, колошматить — колошмачу, заплатить — заплачу, взлохматить — взлохмачу, конопатить — конопачу, растратить — растрачу, заметить — замечу, коптить — копчу, засекретить — засекречу, прочертить — прочерчу, встретить — встречу, изрешетить — изрешечу, намагнитить — намагничу, испортить — испорчу, завинтить — завинчу, позолотить — позолочу, переколотить — переколочу, молотить — молочу, воротить — ворочу… Видите, как много примеров? Разве это не говорит о том, что чередование позиционное?

Позиционное — то, которое не знает исключений. То есть: у всех слов в этой позиции происходит именно такая замена. Вот и определим, какая здесь позиция и какая здесь замена, а потом — с исключениями она или без исключений.

Сформулировать как будто надо так (по-другому не выходит): перед [у] (позиция!) согласный [т^ь] заменяется согласным [ч^ь]. Например: воро[т^ь]и́ть — воро[ч^ь]у́. Без всяких исключений!

Вот это-то и неверно. У моей тёти — мою тётю. То есть: те[т^ь]и — те[т^ь]у. Перед [у] согласный [т^ь] не захотел замениться на [ч^ь]. Значит, не повсеместное это чередование. Не для всех слов. И выходит, не позиционное. Вот вам и довод. (Раз!)

Зайдем с другого бока. Подумаем над этим примером. Пожалуй, мена [т^ь] на [ч^ь] идет не перед гласным [у], а перед окончанием первого лица глагола. Причина мены не фонетическая, а грамматическая! И значит, сама мена не фонетическая, а грамматическая! До сих пор мы встречались с фонетической позиционной меной — и вдруг набрели на такую, которая не фонетическая. (Два!)

Но даже и в той области, где такое чередование обычно, в формах первого лица оно знает исключение: ухватить — ухвачу, прокатить — прокачу… посветить — посвечу… А ну-ка еще: посвятить — посвящу. Стоп! Не то чередование! Было: [т^ь] — [ч^ь]. Теперь: [т^ь] — [ш^ь]. (Буква щ передает мягкий долгий согласный [ш^ь].) Значит, исключение. Еще возьмем: проглотить — проглочу… Но есть и такой глагол: поглотить — поглощу. Опять сбой! «He то» чередование!

Значит, даже в той области, где такое чередование как будто «у себя дома», в глагольной форме первого лица, оно не без исключений. Нет, положительно оно не позиционное. (Три!)

Если оно не позиционное, то оно должно быть связано со смыслом, с передачей значений. Так ли это?

Передали вам записку: «Щуку завтра прокопч»… — а дальше кусок записки оторван. Какое это лицо? Какое было окончание у глагола? Конечно, у. Само чередование — [т^ь] заменено на [ч^ь] — говорит о том, какое грамматическое значение у глагола.

Вот нарошный, придуманный для опытов глагол: фуртить. Как будет первое лицо? Спросите у ста человек, и сто человек ответят: фурчу. С чередованием эта форма. И без него не образуется. А раз она всегда сопутствует окончанию у, то само это чередование «наливается» значением (как слива, созревая, наливается соком). И глагольная основа фурч- уже сама по себе обозначает первое лицо (у глагола фуртить). Значит, чередование [т^ь] — [ч^ь] у глаголов имеет значение. Поэтому его никак нельзя рассматривать как фонетическое позиционное. (Четвертый довод!)

Старое недоумение

Вы помните, В. К. Тредиаковский недоумевал: почему такая непоследовательность. В словах могу — мог не передается чередование согласных (понимаете какое?), а в словах возмогу — возможность — передается. Речь идет о чередовании [г] || [ж]. Тредиаковскому казалось, что есть непоследовательность: пишут могу — возможность (передают чередование в корне мог- (мож-), но пишут: я могу — я мог (не передают чередование в том же корне). Что получается? Одни чередования какие-то привилегированные, а другие — золушки, на них не обращают внимания.

Иначе говоря, Тредиаковский отстаивал принцип: писать по звукам, как произносится. Передавать все позиционные чередования. И писать, например, не могу — не мок.

Да, вопрос Тредиаковского, глубокий и умный (почему передавать одни чередования и не передавать другие?), так и остался без ответа: пока не пришел Бодуэн де Куртенэ, никто на него ответить не мок… То есть: не мог. (Я совсем забылся! Ведь предложение Тредиаковского писать по произношению так и не было принято.)