Занимательная история. Выпуск 4 - [127]
Но при существующем доверии к летописным свидетельствам можно предположить вообще любой сценарий. Например, такой, согласно которому, битва на Калке к бойцам из Монголии отношения не имела вообще никакого, а была «Курской дугой» для Хазарии, её последним шансом и последней схваткой за прежнее влияние. Причём роль страшных и ужасных тюрков – фанатов кумыса и основы еврейского воинства по совместительству – вполне могли сыграть бело– и чёрнобаранные кланы туркмен, о которых все историки так дружно забыли. И удача евреям улыбнулась. В последний раз. Но мало завоевать, надо иметь силы ещё и удержать. А вот с этим было у хазар туго… – И этот мой синопсис фрагмента нашей истории выглядит куда лучше летописной околесицы! Не правда ли?
Неспроста на Руси за одного битого двух небитых дают; этот «битый» и сделал выводы: смысла седлать южные финансовые потоки после поражения Юга от хазар уже не было (что было взять с нищих и разграбленных?), а вот получить контроль над экспортными товарными и встречными финансовыми потоками Севера и, в конечном итоге, присвоить себе право эмиссионного центра Руси – смысл имелся, и именно такую цель наметил для себя встающий на ноги Кремль! Никакой Середины – всё или ничего!
Как я уже неоднократно говорил (см. вып. 2) у Москвы не было своих экспортных ресурсов как не было ни меди, ни серебра ни, тем более, своего золота. Все эти металлы приходили на Русь в ограниченном объёме, через монеты и слитки меди из Чехии и Германии, но, главным образом, приходили на Север, который выменивал на ту медь и монеты пеньку, мёд, мех, рыбу, икру, моржовый клык и уникальные новгородские замки… всё то, чем Москва похвастаться не могла. Европейские деньги Север переплавлял, и именно так испокон веков он и обеспечивал сырьём эмиссию «крупнооптовых купюр» (гривен, т. е. палочек серебра в 203 г весом каждая) и чеканку своей мелкой монеты (новгородок).
Кроме всего прочего, географическое положение Москвы совершенно не подходило на роль торгового центра Руси, – более неудачное место для центра торговых потоков было выбрать трудно: оно не имело никаких удобных коммуникаций ни с Западом, ни с Севером и подходило больше для общегосударственной глухой берлоги, в которую Суздаль и Владимир опрометчиво заселили самых пассионарных личностей того времени – пограничников своей южной засеки, т. е. профессиональных вояк. И, надо сказать, вояки не растерялись!
К этому можно добавить: все прежние накопления элит Юга к XIII в. были либо проедены, либо ушли под контроль Польши и ВКЛ, намертво вцепившихся в Киев и земли сегодняшней Западной Украины на много веков. Таким образом единственными приносчиками драгметаллов в Москву были персидские и армянские купцы, путь которым до рынков будущего Центра Юга был удобен по Волге, далее – по Оке и Москве-реке; причём выше по течению, сразу за городом Москва-река была не судоходна изначально! Хочешь-не-хочешь, а Кремль был финишем всех торговых караванов.
Ко времени подъёма Московии «расстарался» Ватикан. Россия (как и Армения) испытывала в XIV в. беспрецедентное давление Рима. Так в 1370 году, за десять лет до Куликовской битвы, по инициативе папы Григория XI была предпринятая миссия в Россию инквизитора Ордена доминиканцев Иоанна Галла («Восточный инквизитор») совместно с братом Илией. Аналогичная миссия Бартоломео Понко в Армению в том же году закончилась вступлением царя Гайка в Орден францисканцев под именем Иоанна. И уже в 1378 г. папа Урбан VI предписал генералу доминиканцев назначить трёх инквизиторов: в Армению и Грузию, в Грецию и, наконец, в Россию с Валахией [Ли Генри Чарльз, Инквизиция].
Рисунок 15. Новгородские пятины, https://goo.gl/dEEbe0
Очень выгодные элите Ведического севера иудохристианские идеи проникали через ВКЛ и Ливонию, и вот уже с конца XIII в. Новгород начинает действовать точь в точь в духе князя Владимира, истинно по-христиански: в 1293 году третий сын Александра Невского (князь Андрей) устроил карательную экспедицию по 14 городам Владимирского княжества, в 1314 году новгородцы сожгли Тверь, а в 1375 году ушкуйники прошлись с грабежами по подконтрольным Москве территориям Среднего и Нижнего Поволжья, перехватив тем единственный ручеёк финансового потока из Азии к Москве, уже вполне уверенно чувствовавшей себя лидером княжеств Юга.
По сути Север открыто провоцировал Юг на войну при так и не разрешённом к тому времени вопросе о едином эмиссионном центре Руси.
Предполагаю, что в то время в состав Севера входила, в первую очередь, Новгородская республика, которая (по версии В.О. Ключевского) состояла из пяти «федеральных округов», или пятин (ранее – земель / ещё ранее – рядов): Вотьской, Обонежской, Деревской, Шепонской и Бежецкой (рис. 15 выше). Также в состав северян входили населенцы тех княжеств, которые принимали участие в формировании экспортных потоков Новгорода, являясь поставщиками экспортных товарных позиций Руси. Это, понятно, были города и веси Верхней Волги, бассейнов Северной Двины и Печоры, а также Северного Урала и территории нижнего течения Оби.
То есть речь идёт, в том числе, о княжествах Суздаля и Владимира, Твери, Ярославля, а также о богатом Казанском ханстве (теперь понятно, почему так крысилась Москва на Казань, на элитного экспортёра?). При всём при этом, и совершенно непонятно почему Кострома тяготела к Москве, за что, очевидно, и поплатилась, натерпевшись вскорости от новгородцев по полной программе: в 1375 году.
