Занесенный клинок - [112]

— Кьясивое, — серьезно ответила она.

— Да, так и есть. Ты готова пойти к тёте Мэллори и малышке Лулу?

Она серьезно кивнула.

— Майишка.

Этан шагнул в дверной проем, его глаза пылали зеленым от удовольствия.

— Как моя именинница?

Элиза завизжала и подняла свои пухлые ручонки.

С львиной гордостью Этан прошел вперед и поднял ее. Она обхватила своими маленькими ручонками его шею, а потом поцеловала в щеку.

— Ри! Ри! Ри!

Этан выгнул бровь, глядя на меня.

— Она на завтрак пила кофе?

Я погладила ее маленькую попку.

— Я не в курсе. Хотя у нее действительно хорошее настроение. Наверное, потому что ты очень красивый.

Элиза торжественно кивнула и погладила его по лицу ладошкой, а другой рукой крепко схватила медальон Дома.

— Кьясивый.

Этан укусил ее за ручку, и она расхохоталась, качая головой.

— Не такой красивый, как Элиза или мамочка, — сказал он.

Я усмехнулась, как всегда забавляясь, что четырехсотлетний вампир зовет меня «мамочкой». И до сих пор приходя в трепет оттого, что это произошло. Что мы зачали ее, что мое тело смогло ее выносить, и что мы привели ее в этот мир.

Это был неидеальный путь. «Утренняя» тошнота (пусть и после заката) была просто ужасной, аппетит был совершенно диким и, в самом конце, роды, которые пришлось останавливать дважды, когда вставало солнце. И было мгновение полнейшего и чистейшего ужаса, когда мы думали, что потеряли ее. Даже сейчас, когда она здорова, счастлива и находится здесь, от этих воспоминаний мое тело сжалось от страха.

Она первый ребенок-вампир в истории — единственный вампир, рожденный вампирами. Но что важнее, самое важное, она наша. Она родилась в любви и в Доме вампиров, которые любят ее почти так же сильно, как и мы. Она часть меня и часть Этана, и у нее уже есть свой собственный характер. Я люблю ее больше, чем могла себе представить.

Я обязана своей жизнью Этану, и я отдала ему свое сердце. А теперь оба наших сердца принадлежат Элизе.

***

Мы направились на первый этаж Дома с сумкой для подгузников; Дом довольно большой, поэтому так быстрее и проще, чем пересекать его каждый раз, когда Элизе нужно поменять подгузник или переодеться. Что бывает довольно часто. Мне нравится шутить, что она единственный человек, которого может вырвать на один из дорогих костюмов Этана и после этого выжить, чтобы потом кому-нибудь рассказать эту историю. В Доме нет ни одного вампира, из кого бы она не вила веревки.

Насколько мы можем судить, на нее не оказала отрицательного воздействия магия, благодаря которой она была создана. Она любит покушать, а также у нее вспыльчивый характер, но это кажется вполне объяснимым биологией и генетикой, магия тут не при чем.

Мэллори, Катчер и Лулу сидели на диване в кабинете Этана, Лулу удобно устроилась в объятиях своей матери. Она как крошечная бледная куколка, за исключением копны густых темных волос, с которыми она родилась. Сегодня Мэллори прикрепила на них крошечный бантик в горошек.

— Привет, Элиза, — произнес Катчер.

— Катч!

Элиза от скромности точно не умрет.

Я подошла к ним и нежно поцеловала Лулу в лобик.

— Как сегодня поживает Самый Крошечный в Мире Йети?

— Сон ее не интересует, — ответила Мэллори с зевком. У нее под глазами были синяки, и Катчер выглядел не намного лучше. — Я отдам ее тебе за доллар.

— Я временно ловлю тебя на слове, — сказала я, осторожно взяв крошечный сверток и сев на пол у их ног. Все новорожденные крошечные, но есть что-то фантастическое в держании создания такого крошечного, такого хрупкого. Она посмотрела на меня, моргнув голубыми глазами Мэллори.

— Привет, малышка Лулу.

Она снова моргнула, ее ресницы почти такие же густые и длинные, как ее волосы.

— Ты будешь дежурить на крыльце с винтовкой, когда она достаточно повзрослеет, — сказала я Катчеру, откинув ее волосики назад.

— Как будто с ним будет по-другому, — ответил Катчер, указывая на Этана, целовавшего ладошки, которые ему протянула Элиза.

— С осиновыми кольями, но, вероятно, да. Хотя, я думаю, им нужно быть довольно храбрыми, чтобы заехать за дочерью Мастера вампира.

— Особенно за единственной дочерью Мастера вампира, — произнесла Мэллори. — Ее ухажеру придется быть очень вежливым.

— Хорошая девочка, — сказала Этан, когда она начала извиваться в его руках. — Хочешь поздороваться с Лулу?

Элиза кивнула, и Этан поставил ее на пол. Она притопала ко мне, протянула ручку и потрогала волосики Лулу. Но перед тем, как ее коснуться, она посмотрела на Мэллори, которая кивнула.

— Можешь потрогать, Элиза.

— Элиза, — произнесла я, — помнишь, мы говорили тебе, как нужно ласкать младенца?

Она торжественно кивнула, ее светлые волосики подпрыгнули.

— Остойожно.

— Верно. — Я положила свою руку поверх ее ручонок и помогла ей мягко коснуться малышки.

— Мякая, — тихо пролепетала она, поднимая на меня свои изумрудно-зеленые глазенки. — Мякая майютка?

— Да. Как твой малютка? — Ее малютка — это вислоухий кролик с болтающимися лапками, практически такого же роста, что и она, которого она таскает за ухо с тех пор, как начала ходить. Это подарок от Мэллори, ее первая плюшевая игрушка.

Элиза серьезно кивнула.

— Майютка, — согласилась она. — Мякий.