Замурованное поколение - [29]
— Завтра…
— Обязательно приходи. Лучшие из нас не должны идти на попятный.
— Завтра увидимся.
— Ладно… Но я не из-за этого тебе звоню. Ты в прошлый раз потерял бумажник?
Машинально я хватаюсь за карман.
— Да, а что?
— Его нашел Торрес, ты его знаешь?
— Сын писателя?
— Да. Одного из стоящих, верно?
— Если бы все были такими… А где он его нашел?
— На Пасео.
— А что же он вчера мне его не отдал?
— Ему пришлось остаться дома. Отделали как следует.
— Здорово досталось?
— И сегодня еще хромает… Он тебя искал, и мы договорились, что я тебе позвоню. Ты, наверно, был занят, да?
— Ясно, что не забавлялся.
— Так теперь ты знаешь, у кого твой бумажник.
— Да. Мог бы он и сам позвонить.
— Ну, вы-то с ним мало знакомы. Он бы отдал его мне, да не захватил с собой. Это было бы неосторожно.
— Завтра я его повидаю.
— Ладно, дружище, договорились…
Он как будто собрался повесить трубку, но добавляет:
— Да, и эта девушка… Рената. Она сегодня тоже не пришла.
— Не пришла? Я ее не видел.
— Если бы ты дал мне ее телефон, я бы мог…
— У нее нет телефона.
— Какая жалость! Девочка что надо, а?
— Да, только давай поговорим об этом в другой раз. Мы сейчас обедаем.
Он смеется.
— Ты — буржуа!
— Брось, все люди обедают!
— Но не в три часа… Что ты делаешь вечером?
— Есть одна работа. А что?
— Ничего, я так спросил.
— Тогда до завтра.
Вешаю трубку и возвращаюсь в столовую, где мои домашние молча едят. Мать спрашивает:
— Кто тебе звонил?
— Товарищ. Из университета.
Злят меня эти их вопросы. Я-то никогда не спрашиваю, с кем они говорили. Отец отламывает кусочек хлеба.
— Вы не собираетесь возобновить занятия?
— Не мы их отменили…
— Надо же, перед самыми экзаменами… представляю, чего вы нахватаете. Готовься как следует.
Откуда им знать, что практически я уже считай что провалился. Три месяца не слушал лекций и не заглядывал в книгу. Меня это не интересует. И не собираюсь нагонять.
Мать зовет новую служанку:
— Петра! Можешь подавать десерт.
Это говорится на чистом кастильском, нашего языка она не понимает вовсе. Никто не взял на себя труд научить. Все говорят с ней так, будто мы живем по ту сторону Эбро. Тетушка спрашивает:
— Вы все еще устраиваете манифестации?
— Да.
— Но ты не ходишь…
— Конечно, хожу.
Отец смотрит на меня поверх очков. Не знаю, зачем он их носит, если сквозь стекла никогда не смотрит.
— Это плохо. Ты знаешь, я не люблю запрещать тебе что бы то ни было, но… Тебе до этого нет никакого дела.
— Вот как? А кому же до этого дело?
— Тем нескольким сумасбродам, которые только и думают, как бы учинить беспорядок.
— Ворвались в университет и схватили несколько наших товарищей.
— Наверное, за дело. Я слышал, они распространяли листовки.
— Никому не известно, кто их распространял. Имеем мы право на свободу мысли или нет?
Тетушка возглашает:
— Студенты всегда были такими. Я помню, и ты, Ансельмо, ввязывался во все скандалы, в какие только мог.
Он принимается за вишни.
— Это не одно и то же, Эмма. Другие были времена, да и за рамки законности мы не выходили. По сути дела, у нас не было ничего плохого на уме, просто хотелось поразвлечься. Это совсем другое дело.
— Конечно, вам можно было развлекаться. Вам ничего не надо было решать.
— А вам, значит, надо?
Отец задает этот вопрос ироническим тоном, как бы не веря и изумляясь.
— Наверно, надо. Раз уж старшие этого не делают…
— И что же вы решаете?
— Сегодня, может быть, достаточно и того, чтобы кто-то заявил: «Неправда, что мы живем в земном раю».
Я сказал это так горячо, что проглотил вишневую косточку. Но они маленькие.
— И вы за нас все сделаете…
Теперь он говорит с явной издевкой. Всю жизнь только и занят тем, что выколачивает деньгу из больных, никогда ничем другим не занимался, а считает себя вправе иронизировать.
— Нет. Но, может быть, пробудим в ком-нибудь честность.
Он морщится:
— Не знаю, чего еще вам не хватает! Никогда так о молодежи не заботились, никогда не было таких возможностей для каждого, никогда не было такого порядка…
— Вот оно!
Он умолкает, и все смотрят на меня удивленно, потому что я почти выкрикнул эти слова. Торжествующе выкрикнул.
— Что ты хочешь сказать?
— Что без этого тебе не обойтись. Порядок!
Я вскидываю руки, склоняю голову и отвешиваю медленный поклон.
— О порядок, идиотский порядок, убереги нас от всяческого зла, сделай так, чтобы мы все могли вечно возносить тебе благодарственные молитвы!..
Тетушка и мать смеются, не поняв до конца, а он хмурится.
— Что означает эта клоунада?
— Только то, что, когда кто-нибудь нажимает на кнопку, взывая к порядку, я слышу пронзительный звонок и…
— Не понимаю, почему тебе так нравится разыгрывать шута.
Он покраснел. Наверно, тоже проглотил косточку.
— С вами обращаются, как с мужчинами, а вы отвечаете, как дети…
— Кто это с нами обращается как с мужчинами?
— Алехо…
Мать, как всегда, стремится, чтобы все было тихо-спокойно. Постоянная температура, как в оранжерее, ширмы и закрытые окна.
— Нам вечно затыкают рот одним и тем же леденцом. Говорят «порядок»… и все должны помалкивать. Но какой порядок? На кладбище тоже порядок, да еще, пожалуй, и построже.
— Алехо, хватит!
И он жалуется матери и тетушке:
— Не понимаю я этого парня. С ним невозможно разговаривать.
Антология знакомит читателя с творчеством нескольких поколений писателей Каталонии — исторической области Испании, обладающей богатейшими культурными традициями. Среди авторов сборника старейшие писатели (Л. Вильялонга, С. Эсприу, П. Калдерс) и молодые литераторы, в рассказах которых отражен сегодняшний день Каталонии.Составитель Хуан Рамон Масоливер.
Плохо, если мы вокруг себя не замечаем несправедливость, чьё-то горе, бездомных, беспризорных. Ещё хуже, если это дети, и если проходим мимо. И в повести почти так, но Генка Мальцев, тромбонист оркестра, не прошёл мимо. Неожиданно для всех музыкантов оркестра взял брошенных, бездомных мальчишек (Рыжий – 10 лет, Штопор – 7 лет) к себе домой, в семью. Отмыл, накормил… Этот поступок в оркестре и в семье Мальцева оценили по-разному. Жена, Алла, ушла, сразу и категорически (Я брезгую. Они же грязные, курят, матерятся…), в оркестре случился полный раздрай (музыканты-контрактники чуть не подрались даже)
Действие романа сибирского писателя Владимира Двоеглазова относится к середине семидесятых годов и происходит в небольшом сибирском городке. Сотрудники райотдела милиции расследуют дело о краже пушнины. На передний план писатель выдвигает психологическую драму, судьбу человека.Автора волнуют вопросы этики, права, соблюдения законности.
From the international bestselling author, Hans Olav Lahlum, comes Chameleon People, the fourth murder mystery in the K2 and Patricia series.1972. On a cold March morning the weekend peace is broken when a frantic young cyclist rings on Inspector Kolbjorn 'K2' Kristiansen's doorbell, desperate to speak to the detective.Compelled to help, K2 lets the boy inside, only to discover that he is being pursued by K2's colleagues in the Oslo police. A bloody knife is quickly found in the young man's pocket: a knife that matches the stab wounds of a politician murdered just a few streets away.The evidence seems clear-cut, and the arrest couldn't be easier.
A handsome young New York professor comes to Phoenix to research his new book. But when he's brutally murdered, police connect him to one of the world's most deadly drug cartels. This shouldn't be a case for historian-turned-deputy David Mapstone – except the victim has been dating David's sister-in-law Robin and now she's a target, too. David's wife Lindsey is in Washington with an elite anti-cyber terror unit and she makes one demand of him: protect Robin.This won't be an easy job with the city police suspicious of Robin and trying to pressure her.
Частный детектив Андрей Шальнев оказывается вовлеченным в сложную интригу: ему нужно выполнить заказ криминального авторитета Искандера - найти Зубра, лидера конкурирующей группировки. Выполняя его поручение, Андрей неожиданно встречает свою старую знакомую - капитана ФСБ Кристину Гирю, участвующую под прикрытием в спецоперации по ликвидации обеих банд.
From the creator of the groundbreaking crime-fiction magazine THUGLIT comes…DIRTY WORDS.The first collection from award-winning short story writer, Todd Robinson.Featuring:SO LONG JOHNNIE SCUMBAG – selected for The Year's Best Writing 2003 by Writer's Digest.The Derringer Award nominated short, ROSES AT HIS FEET.THE LONG COUNT – selected as a Notable Story of the Year in Best American Mystery Stories 2005.PLUS eight more tales of in-your-face crime fiction.