Замри - [56]

Собрав страницы вместе, я вырываю из своего блокнота листок и пишу записку. Потом оборачиваю страницы запиской и кладу их почтовый ящик.

Дорогие Дэйви и Аманда!

Знаю, я уже давно обещала зайти в гости. Простите, что так долго не появлялась. Я бы хотела вам кое-что передать. Если вам станет грустно, я всегда готова об этом поговорить!

Кейтлин

Время обеда, и я проголодалась, поэтому возвращаюсь к кафе, мимо которого проходила, заказываю сэндвич и латте и сажусь за столик. Меня окружают люди старше меня, они одеты в черное и обсуждают серьезные вещи.

Девушка в винтажном платье окликает меня из-за кассы, и я, петляя между столиками, иду забирать заказ. Во время ланча я перебираю ксерокопии и думаю, какие показать моим родителям. Я отпиваю латте и решаю отдать все. Делаю еще один глоток. И еще один. Пенка закончилась, но напиток все равно вкусный, с легким молочным привкусом. Это мелочь, и все же я чувствую себя абсолютно счастливой: кажется, я наконец-то нашла свой идеальный кофе.

21

Два часа дня. Я снова в Лос-Серросе.

В доме Джейсона мне открывает мужчина в трениках и футболке с логотипом «Окленд Атлетикс». Он выше Джейсона, но не такой спортивный. За его спиной виднеется маленькая гостиная со старым диваном и мягким креслом. По телевизору крутят рекламу.

– Мистер Майклс?

– Он самый.

– Меня зовут Кейтлин. Я подруга Джейсона…

Он открывает дверь шире.

– Проходи, – говорит он. – Мы с Джейсоном смотрим игру. Джейсон! – зовет мистер Майклс, когда я захожу в дом.

Джейсон выходит из кухни с огромной миской попкорна. На нем бейсболка «Окленд Атлетикс», надетая козырьком назад. Меня пробивает на смех.

– Фанаты? – спрашиваю я, и они смеются и кивают: я их раскусила.

Они угощают меня попкорном, мистер Майклс усаживает меня в кресло – такой чести, поясняет он, удостаиваются только почетные гости. Джейсон закатывает глаза.

К середине третьего иннинга я начинаю нервничать. Мне еще столько нужно успеть, но я не представляю, как передать Джейсону записи Ингрид, не привлекая внимания его отца. Я пытаюсь перехватить его взгляд, и, когда мне наконец удается, я киваю на дверь. Очень ненавязчиво – видимо, слишком ненавязчиво, потому что Джейсон недоуменно смотрит на меня и спрашивает:

– Хочешь еще попкорна?

– Да, пожалуйста, – говорю я беспомощно, и он протягивает мне миску.

Еще один иннинг, и я близка к отчаянию. Понадеявшись, что Джейсона учили провожать гостей, я начинаю прощаться.

– Я тебя провожу, – говорит Джейсон, и мне хочется его обнять.

У двери Джейсон говорит:

– Отец учинит мне допрос, когда я вернусь.

– Извини, – говорю я, представляя, как странно это, должно быть, выглядело: заявилась без предупреждения, просмотрела с ними пол-игры.

– Нет, ничего страшного, – успокаивает меня Джейсон. – Можешь заходить когда хочешь, мы ведь друзья. Просто папа решит, что ты хочешь со мной встречаться. Он страшно огорчится, когда узнает, что это не так. У нас дома была куча девчонок, но он еще ни одной не уступал свое кресло.

– Ну да, конечно.

– Нет, я серьезно. Ты ему очень понравилась.

– О нет! – смеюсь я. – Мне бы не хотелось его огорчать. Он очень славный.

Джейсон ждет, пока я открою машину и положу на сиденье тяжелый рюкзак.

– Что у тебя там? – спрашивает он.

– Слишком много, – говорю я. – Но кое-что я принесла тебе.

– Серьезно?

Я протягиваю Джейсону посвященные ему страницы.

– Это копии, которые я сняла с дневника Ингрид.

Джейсон садится ко мне в машину и включает внутри свет. Я пристраиваюсь на багажнике и жду, когда он закончит читать.

Я старалась быть честной, когда выбирала, что и кому давать, но Джейсону я решила отдать только хорошее. Не думаю, что ему хотелось бы знать об остальном, да и Ингрид вряд ли хотела бы, чтобы он знал.

Я жду, наверное, добрый час и наконец, не выдержав, возвращаюсь к нему.

Он сидит, сгорбившись над рулем, закрыв лицо ладонями.

– Джейсон.

Он не двигается.

Меня наполняет такое раскаяние, словно это был худший поступок в моей жизни.

– Джейсон?

Я кладу руку ему на плечо, пытаясь придумать, как исправить содеянное. Я думала, что он обрадуется. Я вспоминала, что он сказал в день ее рождения: «Мне хотелось объяснить им, что для меня все было иначе, но я знал, что это глупо. Я этого не заслужил». Я действительно думала, что так будет правильно, но теперь понимаю, что ошиблась. Он не был к этому готов. В конце концов, они даже не были друзьями. Просто сидели вместе на биологии, и однажды он сказал, что ему нравится ее шляпа, вот и все. А я вывалила на него все это.

– Джейсон.

Я сжимаю его плечо.

– Джейсон, – жалобно окликаю я.

Он отдергивает плечо, поднимает голову и выходит из машины.

Его лицо мокро от слез.

– Ты не представляешь, что́ я сейчас чувствую, – говорит он.

И прежде, чем я успеваю извиниться, добавляет:

– Спасибо.

22

Следующее место в моем маршруте я знаю почти так же хорошо, как родной дом. Я сворачиваю на тенистую аллею, засаженную деревьями, останавливаю машину и просто сижу какое-то время.

Позвонить утром в дверь Дэйви было нелегко, но то, что мне предстоит сделать сейчас, кажется абсолютно невозможным. Я вытираю взмокшие ладони о юбку и смотрю на подъездную дорожку. Машина ее матери на месте. Отцовская тоже. Мне кажется, что я стою на огромной высоте, где воздух такой разреженный и холодный, что больно дышать.