Замри - [42]

– Поклянись.

– Со мной все хорошо, – говорю я. – Клянусь.

19

Вернувшись домой, я захожу к отцу в кабинет и веду их с мамой во двор. Мы проходим мимо моей одинокой машины, мимо их огорода, спускаемся с пригорка, огибаем невысокие деревца и оказываемся у моего дуба. В солнечном свете он особенно хорош.

– Вот над чем я работаю.

Лестница, которую я прибила к стволу, выглядит прочно и надежно; доски, которые я успела закрепить, отходят на шесть футов от ствола, поддерживаемые прочными подпорками.

– Тут будет еще одна доска, – поясняю я. – И тогда можно будет постелить пол. Я пока не успела ее приделать. – Я поворачиваюсь к маме. – Вот для чего мне нужна веревка, – добавляю я мягко.

Мама сжимает мне руку.

Папа восторженно присвистывает.

– Дом на дереве! Супер. Я в детстве мечтал о таком.

– Их делают не только для детей. Я нашла книгу. – Я открываю свой металлический ящик, достаю руководство и показываю им. – Видите?

Папа листает страницы, а мама из-за его плеча разглядывает сложные дома, в которых есть кухни с духовками, столами, кастрюлями и сковородками; ванные комнаты с ваннами на львиных лапах и раковинами; гостиные с дровяными печками, диванами и коврами.

Папа останавливается на странице с домом попроще. Он довольно большой, грубоватый на вид; в нем нет электричества и прочих изысков. Его построили два брата, которые просто любят иногда посидеть в нем и полюбоваться на реку.

– Твой похож на этот, но со своей изюминкой. Ты здорово придумала – строить вокруг ствола, а не рядом.

– Я просто подумала, что так будет лучше.

– Он чудесный, – улыбается мама.

– Невероятный, – подхватывает папа.

Их лица светятся такой гордостью, что мне хочется их сфотографировать.

Весна

1

По утрам становится все теплее. У родителей потихоньку распускаются цветы, а овощи дают новые побеги. Я обхожу аккуратные грядки и спускаюсь с пригорка к своему дубу. Карабкаясь по ветвям, я представляю, как буду разговаривать с Тейлором. Я не могу прятаться от него вечно. Не могу и не хочу.

Я подтягиваюсь повыше и забираюсь в люльку, которую родители помогли подвесить к толстой ветке. Вчера, после встречи с Дилан, я затащила все оставшиеся доски на ту часть пола, которую уже успела постелить, и теперь могу пилить и забивать гвозди без необходимости лазить туда-сюда.

Я работаю три часа, не думая ни о чем и растворяясь в звуках утра: в чириканье птиц, завывании ветра в листве, стуке молотка по дереву и металлу. Я заканчиваю пол. Встаю на ноги и осторожно ступаю на доски, чтобы проверить конструкцию на прочность. Убедившись, что пол меня держит, я прогуливаюсь от одного края к другому – он именно такого размера, как я хотела, ровно двенадцать футов от края до края.

Я топаю. Я прыгаю.

Доски не прогибаются ни на дюйм.

2

Перед первым уроком я замечаю, что через школьный двор в мою сторону идут Тейлор, Джейсон и Генри. Меня охватывает радостное волнение и одновременно страх.

Тейлор и Джейсон улыбаются и здороваются со мной.

– Привет, – говорю я Тейлору. Я улыбаюсь Джейсону и смотрю на Генри – вдруг после того, как я побывала у него дома, он признает мое существование, – но он со скучающим видом разглядывает землю.

– Подождите минутку, – говорит Тейлор Джейсону и Генри, подходит ближе и отводит меня в сторонку. – Я хотел спросить, – произносит он, – не хочешь ли ты встретиться в пятницу.

– Знаешь, а ведь я собиралась задать тебе тот же вопрос.

Из-за спины Тейлора доносится раздраженный голос Генри:

– Тейлор, нам пора.

Тейлор поворачивается к нему.

– Еще секунду, – говорит он, а потом возвращается ко мне: – У тебя есть предложения?

– Ага. Знаешь Дилан? Ее…

– Так, все, – кричит Генри. – Я пошел. Догоняйте.

– Иду! – Тейлор демонстративно закатывает глаза. – В общем, мне надо идти, но я согласен. Куда скажешь, туда и пойдем. Увидимся после четвертого урока – посвятишь меня в детали.

3

Я не знаю, что надеть на премьеру, так что прихожу к Дилан с целым пакетом вариантов. Я раскладываю одежду на ее кровати, а она стоит над ней, отклячив бедро и подпирая рукой подбородок, и выбирает.

– Это школьная постановка, так что сильно мудрить не стоит. С другой стороны, это Сан-Франциско, да еще и премьера, так что джинсы тоже не вариант. К тому же у вас свидание, – добавляет она. – Так?

– Вроде того. По крайней мере, я так думаю.

Она кивает.

– Я тоже так думаю.

Она в черном, но наряднее обычного. Облегающие штаны с переливом, топ с приспущенными плечами, открывающий лопатки, когда она наклоняется, чтобы рассмотреть узор на одной из принесенных мной рубашек.

– Вот эта юбка, – говорит она, – и этот свитер. – Она стремительно поворачивается к своему шкафу. – И у меня есть для тебя ремень.

Я беру выбранную одежду и направляюсь в ванную.

– Да, – говорит она, – и оранжевый платок. Оранжевый платок просто прелесть.

– Хорошо, – говорю я и закрываю за собой дверь.

Оказавшись в ванной, я смотрю в зеркало Дилан. Я хочу быть не «прелестной», а ровно наоборот. Я хочу идти сегодня по 18-й улице и выглядеть так, словно мое место рядом с Дилан, словно я ориентируюсь в городе не хуже нее. Но потом я вспоминаю фотографию, с которой Ингрид выиграла конкурс. Мисс Дилейни была права: я действительно выглядела интересно. А ведь я всего лишь сидела в комнате и просто была собой.