Замок одержимого - [26]

И теперь эти твари, покорные Скверне, вырвались из замковых чердаков. Чтобы тучей накинуться на людей, ночь проводивших не в постелях, но на вершине земляного вала вокруг Веллесдорфа да в оставленных в нем проходах.

Вскоре воздух там наполнился звуком множества хлопающих крыльев и злобным писком.

— Что за дьявольщина?! — завопил капитан Римас, когда одна из летучих мышей на полном ходу врезалась ему в лицо, не прикрытое шлемом, а затем вцепилась крохотными зубками и коготками.

Эту, первую, тварь бывший командир замкового гарнизона мигом оторвал от себя, схватив за трепещущее кожистое крыло. И брезгливо отбросил, заодно с силой встряхнув. Но еще одна летучая мышь приземлилась на руку старому вояке. И попыталась было прокусить перчатку… добро, хоть безуспешно. А две других твари атаковали Римаса сзади. Одна приземлилась на шлем — никакого вреда, отвлекла только. Зато вторая едва не добралась до шеи пожилого воина.

Спас того находившийся рядом сэр Андерс. Просто смахнул летучую мышь пятерней. А затем налету разрубил мечом. Впрочем, в следующий миг ему самому пришлось отбивать атаку. И хоть даже столь мелких противников меч в руке наследника рода Веллесхайм разил точно и верно, от некоторых удавалось отбиться лишь свободной рукой. Буквально отбрасывая, отрывая маленьких ночных охотниц от себя.

Не лучше обстояли дела и у Сиградда. Чтобы держать тяжелую секиру, даже ему требовались сразу обе руки. Так что крушить мертвяков и одновременно обороняться от летучих мышей он не мог. Пришлось вернуться под сомнительную защиту телег в проходе. И там, отложив секиру, со злостью хватать летучих мышей прямо в воздухе. И давить, ломать руками, с жестокой радостью слыша, как хрустят тонкие косточки.

Отвлекался северянин от этого занятия лишь на мгновение-другое. Чтобы снести башку кому-нибудь из мертвяков, подобравшихся к телегам слишком близко.

Но Сиградд, сэр Андерс и капитан Римас хотя бы держали еще оборону. Остальные защитники дрогнули — так впечатлила их внезапная атака с неба, от которой было не укрыться за земляным валом. И орудиями труда крестьянского не очень-то удобно отбиваться.

Забыв о не прекращавших наступление мертвяках, жители Веллесдорфа в большинстве своем кинулись врассыпную. Одни — к своему жилищу, как последнему рубежу. А другие просто побежали, закрыв голову руками и почти не разбирая дороги.

Тем временем первые мертвяки, забравшись на вершину земляного вала, уже спускались с него вниз — в деревню. Кто-то еще пытался их уничтожить, но таковых оказалось маловато. Большинство было слишком занято спасением от летучих мышей.

Зато мертвяков уже по эту сторону вала — все больше и больше.

10

И тут встрепенулась Равенна, сгоняя с себя усталую отрешенность на пару с чувством выполненного долга — сколь соблазнительным, столь же и ложным. Ее летучие мыши вроде не трогали, а прорвавшиеся за вал мертвяки до колдуньи пока не добрались. Зато при виде зрелища разгрома защитников Веллесдорфа посетила Равенну спасительная мысль. Для всех спасительная. Женщина даже досадовала про себя, что как-то могла забыть о такой возможности.

Сорвавшись с места — словно и не провела день за трудами без продыху — Равенна бросилась по одной из улочек, мимо мертвяков и бестолково мечущихся крестьян, атакованных летучими мышами. На небольшую площадь посреди деревни. Там стояли несколько лавок, закрытых по случаю позднего часа, церковь, а еще… местная таверна. Видимо, жители Веллесдорфа были не в пример терпимее горожан из Каллена, коль поместили таверну и церковь неподалеку друг от друга. Проще относились к жизни.

В одном из окон таверны горел свет. На бегу ворвавшись внутрь, Равенна перво-наперво с наслаждением вдохнула запах готовящейся пищи, что доносился из кухни. Желудок нетерпеливо заурчал. А затем подошла к стойке, где скучал, облокотившись и подперев руками лысеющую голову, хозяин — старый, толстый и оттого очевидно небоеспособный. Впрочем, у него и так появился шанс помочь обороне Веллесдорфа. Не выходя самолично на бой.

— Еды! — с ходу выпалила Равенна, пальцами зачем-то впиваясь в край стойки, — да пожирнее… побыстрее.

Держатель таверны пожал плечами. Все равно других посетителей было — кот наплакал. Пара стариков, сидевших за одним из столов и о чем-то неспешно и негромко беседовавших. Не то способами лечения бессонницы делились, не то воспоминаниями о прожитой жизни. Для последнего было самое время: сколь бы долго оба старца ни прожили на свете, сегодня они имели хорошие шансы с миром живых распрощаться. Как и прочие жители Веллесдорфа — хоть молодые, хоть старые.

Перед стариками стояли две кружки с пивом — почти полные. Причем в одной из них уже плавала дохлая муха, но старики ее не замечали. Нетрудно было догадаться, что в выпивке эти двое не очень-то нуждались. А значит, барыша от них держателю таверны почти не было.

То ли дело эта женщина, ворвавшаяся среди ночи. Хоть и тоже не выпить пришла, зато положила на стойку перед держателем целую серебряную монету. И тот от зрелища такого сразу понял: а гостья-то — дорогая!

— Гретта! — позвал держатель таверны, проковыляв пару шагов в направлении кухни, — Гретточка, детка! Неси сюда, что приготовила. Да поторапливайся.