Замок ледяной розы. Книга 2 - [23]

А потом ненароком дотрагиваются до заколки — той самой, что подарил мне Замок ледяной розы.

И тогда за мгновение до последнего, самого нежного прикосновения, которое мне сейчас нужнее воздуха, на меня вдруг опускается темнота и тело сотрясает беззвучный гром.

Перед закрытыми глазами проносится видение.

…чёрные клубы дыма уносит прочь ветер с привкусом тлена.

Догорают розы у подножия Башни.

Я спускаюсь с крепостных стен и выхожу через распахнутые настежь ворота.

Чёрные изломанные тела убитых зверей медленно истаивают, рассыпаются ворохом синих искр. Растерзанные тела людей остаются лежать в окровавленной траве.

Он идёт мне навстречу — неумолимо, как предопределение. Высокая фигура в стальном доспехе, лицо скрывает забрало шлема. Но я знаю, что он смотрит только на меня. Он всегда смотрел только на меня, в каждом из тысячи снов, что приходили в мои одинокие ночи задолго до того, как случилась эта встреча — на острие умирающей Эпохи.

Кровь на его мече. Как мог он сотворить то, что сотворил? Ужас растекается у меня внутри. Снова и снова встает в перед глазами то, что увидела только что с крепостных стен Замка ледяной розы. У меня нет названия такому преступлению. Это хуже, чем убийство защитников Замка. После такого человек не может остаться прежним. Мне не терпится увидеть, наконец, его лицо. Быть может, тогда я пойму.

За десять шагов до меня он стаскивает шлем и отбрасывает его.

Черные волосы, мокрые от пота, прилипли к вискам. Шрам над правой бровью, тёмной как ночь. Потрясение в синих как небо глазах.

Так вот ты какой, Роланд Винтерстоун…

…я выныриваю из видения, как из глубокого омута. Кажется, это длилось лишь долю мгновения, но я едва не задохнулась, утонув в нём.

Тьма нехотя отступает, а я судорожно дёргаюсь в обнимающих меня руках и отворачиваюсь от Рона прежде, чем его губы касаются моих. Меня сотрясает паника. Я до сих пор чувствую отголоски смертельного ужаса, они разрывают меня изнутри.

Потому что лицо человека из этого видения знакомо мне до боли.

Рон тяжело вздыхает и утыкается носом в волосы у меня за ухом. Шепчет глухо:

— Глупышка, неужели до сих пор меня боишься?.. Когда вернусь, придумаю что-нибудь, чтобы это исправить.

Я почти не разбираю слов. Просто упираюсь ладонями ему в грудь в безотчётной попытке оттолкнуть. Но он не пускает, прижимает крепче, и мы замираем так.

— Подожди, не убегай от меня снова… Рин, дай мне ещё минуту… я хочу запомнить твой запах.

Кажется, за нашими спинами открываются тяжёлые двери. Кто-то сдавленно ойкает и прячется обратно.

Мгновение за мгновением утекает в темноту, и тиски видения постепенно разжимаются. Я снова могу видеть и чувствовать. Вспоминаю, кто я, и чьи руки обнимают меня сейчас. Изо всех сил прижимаюсь к Рону, вцепившись в рубашку на его груди. Заталкиваю отголоски морока подальше вглубь себя. Сейчас для меня нет ничего важнее человека, в руках которого бьётся моё сердце.

Я хочу пустить в него когти, как делает кошка, сидя на коленях у хозяина.

Я хочу прорасти в него корнями, как трава в землю.

Я хочу так многого — но не смею попросить.

И когда он, наконец, уходит, а я остаюсь стоять на крыльце, в моих ушах звучит голос, повторяя слова, каждое из которых высечено в моей памяти, как в камне:

«…Потому что есть мужчины, любить которых — большая радость, но столь же большой труд. Ученые, первооткрыватели, воины… их всегда будут звать долг и честь, им всегда будет мало горизонта, а в тёплый мир твоих рук они возвращаются, как в драгоценнейшую гавань, но никогда он не заменит им всей Вселенной. И уж тем более ты не можешь ожидать от такого человека терпения и понимания больше, чем он в состоянии тебе дать. Подумай над этим — и не проси слишком многого. Потому что, когда ты перестанешь просить, он сам подарит тебе свою Вселенную».

Я не буду ничего просить.

Мне не нужна от него Вселенная.

Мне нужен только он.

Потому что я люблю его.

Рон не возвращается ни через три дня, ни через четыре.

На пятые сутки из Локвуда приходят новости, узнав которые мы с отцом спешно собираемся и уезжаем домой, мучительно гадая, что застанем по прибытии.

После Шестой зимы в Замке ледяной розы

Глава 1

Я никогда не ценила это место так, как сейчас. Когда потеряла. Все мои мысли вечно были заняты Замком ледяной розы, который манил, очаровывал, переворачивал душу — а то, что было у меня под носом, казалось слишком скучным и обыденным. И вот сейчас я поплатилась за своё легкомыслие.

Потому что раньше, чтобы ни случилось, что бы не приносила мне очередная зима в Замке, мне всегда было, куда возвращаться. Словно привычная уютная нора, в которой хотя и гуляют сквозняки, но это единственное по-настоящему твоё место на всём белом свете, из которого тебя не выгонят по чьей-нибудь прихоти и в котором тебя всегда ждут.

Отныне мне возвращаться некуда.

— Кэти, мы непременно справимся и с этим! — отец кладёт мне руку на плечо. В голосе усталость, которую он напрасно пытается скрыть от меня. И стыд оттого, что снова не оправдал моих ожиданий, как он думает.

— Пап, это ничего! Правда! Главное, что все живы… — поворачиваюсь и крепко обнимаю его, ободряюще улыбаюсь, хотя на душе кошки скребут. И я действительно не понимаю, как мы можем с этим справиться.