Заметки о войне на уничтожение - [47]

Я советую отказаться от этого, так как 82–й полк растягивается чересчур широко и не имеет достаточных сил для атаки. Кроме того, Есипово и Пронино точно заняты врагом. То есть столкновение произойдет, едва мы покинем наши позиции. Я опасаюсь, что противник тем самым будет преждевременно предупрежден и успеет занять позиции на холмах в своем тылу. Правильным для 82–го полка мне представляется сосредоточение с резким поворотом направо и выходом в район Глебово и в лес к северу от него. 17–й полк должен попытаться, с юга обходя Кетри, взять деревню и лес рядом с ней. О 12–м полке пока идет спор. Генерал Б[ертольд] хочет перебросить резервный батальон из Даниловки в Бизюкино. Учитывая то, что 12–й полк должен подключиться к наступлению послезавтра и затем должен взять Клешню и Маншино, я опасаюсь, что и тут растягивание слишком сильное. Но в конце концов это дело дивизии, которая должна учитывать состояние местности и силы врага, которые мне в деталях неизвестны.

И чтобы сразу закончить об этом — после совещания с командирами полков план таков: разведбатальон с юга с охватом на Маниловку, оттуда на Пролетарский, 17–й полк с егерским батальоном через Берники на Малое Гремячее, III батальон с юга на Кетри и лес к востоку от него, I батальон из Скороварово на Большие Луковицы. 82–й полк из Глебово и леса к северу от него через высоту 251 — Никулинские выселки сначала до опушки леса у [поселка] Новая Жизнь и севернее, XXII батальон для защиты северного фланга через Есипово пока до Пронино. К сожалению, дивизия может поддержать наступление лишь двумя легкими артдивизионами и двумя тяжелыми батареями. Третий дивизион должен остаться на севере с 12–м полком. Корпус передает дивизии единственную имеющуюся и способную двигаться артединицу: батарею десятисантиметровых пушек. Выступление в час ночи.

После обеда я еще раз беседую с командующим после его возвращения из 17–го полка. Он возвращается в полной уверенности, что полк, который имеет в своем составе двух кавалеров Рыцарского креста — командира полка фон Штольцмана[179] и командира егерского батальона Ланца[180], — выполнит свою задачу. Он с уверенностью смотрит в будущее.

В конце дня звонит начальник штаба армии[181] и предлагает корпусу всё же ждать до 6 декабря, так как лишь тогда 296–я дивизия сможет полностью сосредоточиться на Упе. Начальник штаба [корпуса полковник Шульц] отклоняет предложение, так как уже не имеет возможности вмешаться в ход вещей. Я полностью поддерживаю его ответ. Генерал–полковнику Гудериану сообщают об этом разговоре на пути обратно в Одоев. Он грубо и взволнованно отвергает предложение своего начальника штаба, как сообщает наш сопровождавший его офицер 1с [разведка. — Й. X.]. Гудериан говорит: «Я только сдвинул с места XXXXIII корпус, я не могу снова его останавливать. 296–я дивизия должна в полночь начать атаку из леса к северо–западу от Тулы теми силами, которые у нее есть. Все остальные подвозить как можно скорее. Приказ остается в силе».

Холодает. В девять вечера пилот говорит нам, что к утру похолодает до -30°. На это мы не рассчитывали. Мы не совсем в курсе того, к чему приведет это изменение в погоде. Я говорю своим штабным, что мы не хотим сообщать эту информацию 31–й дивизии, поскольку на них это негативно повлияет. А нам это сейчас ни к чему. Потому что мы не в силах ничего изменить. Камень уже покатился.

Согласно приказу генерал–полковника Гудериана о наступлении от 4 декабря, 31–я пехотная дивизия и ее два пехотных полка (17–й и 82–й) получили задачу двигаться на восток, на дорогу между Тулой и Москвой, и там соединиться с 5–й танковой бригадой полковника Генриха Эбербаха, прорвавшейся туда с востока. Таким образом, с севера вокруг Тулы, за которую шли ожесточенные бои, было бы замкнуто кольцо. Но атака, начавшаяся ранним утром 5 декабря 1941 г., быстро захлебнулась из–за усиливавшегося мороза и советского сопротивления, так что вечером и ночью все формирования пришлось отвести на исходные позиции. В тот же день, день драматичного перелома в ходе войны, Гудериан остановил операцию по атаке Тулы.

Запись в дневнике, [Грязново] 5 декабря 1941 г.

BArch. N 265/11

В 3:15 поступают первые сообщения о том, что выдвижение прошло по плану. Войска вышли к Кетри и лесу восточнее деревни. И 82–й полк движется вперед.

Как только начинает светать, я отправляюсь в путь. Я еще узнаю, что идут бои за Малое Гремячее, что Кетри, лес к востоку от нее и Большие Луковицы взяты. 82–й полк у Никулинских выселок. Тем временем начавшийся ужасный холод, –32°, препятствует использованию оружия. У одной батареи 25% выстрелов вообще не происходит. У другой снаряды летят лишь на 500–600 метров, так как порох в заряде не воспламеняется нормально. Большое число пулеметов замерзло и не стреляет.

Я еду в дивизию в Панское и узнаю там, что прежние сообщения в целом подтверждаются. Живо описывается воздействие мороза. Полностью дела у 17–го полка еще не улажены. Но полк так глубоко ворвался внутрь вражеских позиций, что речь, очевидно, идет лишь о зачистке оставшихся очагов сопротивления. Артиллерия не очень может помочь, так как наши подразделения слишком перемешаны с подразделениями противника. Полк должен справиться собственными средствами.