Заметки о войне на уничтожение - [39]
В хорошую погоду город Лихвин предстает в куда более радужном свете, чем до того. Он раскинулся на крутом западном берегу реки Оки, возвышаясь где–то на 30- 40 метров над рекой, что смотрится не столь уж некрасиво. Глубокие глиняные балки окружают город со всех сторон, как будто замок на горе. С торговой площади открывается вид на долину Оки, километра четыре в ширину. Воздух кристально чистый. Всё вокруг окрашено в коричневый. Коричневый — главный здешний цвет, включая и русскую униформу. Территория вокруг Лихвина очень плодородна, так как почва состоит из жирного глинозема. Но поскольку крестьяне вынуждены были всё отдавать, они всё равно нищие. Неподалеку от города находятся угольные копи, которые, похоже, только недавно были разработаны. Еще здесь построили завод по производству снарядов. Мы там захватили множество болванок и 15 000 литров бензина и топлива. К сожалению, русский бензин не годится для наших автомашин.
В здешней местности полно партизан. Большевистское правительство приказало всем членам партии остаться в нашем тылу, чтобы вести партизанскую борьбу. Они уничтожают складские запасы — в Лихвине они спалили запас кожи стоимостью восемь миллионов марок — и совершают налеты, увы, раз за разом успешные. Прежде всего они нападают на маленькие реквизиционные отряды, которые рассылаются войсками по округе, чтобы добыть провиант. Днем партизаны прячутся в лесах и оврагах в своих убежищах, а по ночам ходят в деревни за съестным. Наш русский переводчик с огромным рвением взялся за борьбу с ними. Население не раз уже информировало нас о партизанах, так как боится притеснений с их стороны. Только с помощью крестьян и можно схватить партизан. Переводчику за истекшие три дня удалось поймать и прикончить 15, среди них нескольких женщин. Партизаны клятвенно верны друг другу. Они позволяют себя расстрелять, но не выдают товарищей. Они знают, что их уничтожат без сантиментов, и всё же держат язык за зубами и утверждают, что ничего не знают. У них настоящие хомячьи закрома. Три дня назад в одном из тайников мы нашли три центнера (!) меда, не говоря уже об одежде, мясе и запасе муки. Помимо партизан, тут слоняется немало красноармейцев, оставшихся в нашем тылу после боев, часть из них вооружена, часть безоружна, многие из них помогают партизанам.
После улучшений в плане погоды и продвижения надеемся вновь продолжить наступление на Москву. Период осадков дал русским 14 дней для подтягивания войск и исправления ситуации. Мы должны быть готовы к тому, что нас ждут еще серьезные битвы. […]
Письмо жене, [Лихвик] б ноября 1941 г.
BArch. N 265/155. Bl. 128
[…] Вчера снова ездил на лисиную ферму. Опять солдаты украли шесть самых больших лис. Помимо этого, говорят, что Герман Геринг конфисковал все ценные меха с животных ферм. Это значит, что с голубой лисицей ничего не получится.
Отпуск на Рождество — большой знак вопроса!? Не похоже на то в данный момент. Транспортное сообщение с Германией отвратительное, а во–вторых, никто не знает, как будет развиваться ситуация на фронте. Покамест конца–края боям не видать. А ведь мы стоим точно там, где понадобимся в будущем для окружения Москвы с юго–востока. Наверняка нас ждут впереди самые неприятные задачи. […]
Запись в дневнике, [Лихвин] 6 ноября 1941 г.
BArch. N 265/11
[…] Партизанская активность под Лихвином заметно растет. Бейтельшпахер только 6-го числа поймал 60 человек, из них 40 красноармейцев, 20 он сумел осудить и прикончить. Одного молодого парня они повесили в городе[160], то есть они освобождают полевых жандармов от этой безрадостной работы и сами ее выполняют. Бальцен с интересом наблюдал за зрелищем. Все впечатлены партизанской силой духа. Ни один ничего не выдает, все молчат и идут на смерть.
Запись в дневнике, [Грязново[161]] 7 ноября 1941 г.
BArch. N 265/11
[…] Я сказал Бейтельшпахеру, чтобы он не вешал партизан ближе, чем в ста метрах от моего окна. Не самый приятный вид с утра. [Граф] Мой заметил, что Гёте в Йене прожил три недели с видом на виселицы.
Письмо жене, [Грязново] 8 ноября 1941 г.
BArch. N 265/155. BL. 129f.
Один летчик возьмет это письмо с собой, и таким образом оно должно попасть домой довольно быстро. Последние 14 дней были относительно спокойными, но теперь нас снова ждут боевые действия. Погода всё время плохая, около 0°; ночью идет снег и подмораживает, днем стоит туман и идет дождь. Дороги либо настолько скользкие, что транспорт крутится как волчок, либо они превращаются в глубокое болото. Сейчас стоим в убогой деревеньке, наше жилище — кошмарный клоповник[162]. Наши солдаты спрашивают, когда же это всё кончится? Я могу только пожать плечами и сказать, что не знаю. Другие спрашивают, когда же они поедут в отпуск, на что в нынешней ситуации можно только улыбнуться. […] Многие простудились из–за мерзкой погоды, и среди солдат из–за обовшивления всё больше распространяется чесотка. Неделями невозможно было помыться. Одежда и обувь в войсках затерты до дыр и почти разваливаются. Русские одеты лучше нас. Но главное то, что они всё равно проиграют в войне. […]
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.