Заметки о войне на уничтожение - [32]

Запись в дневнике, [Чет] 26 сентября 1941 г.

BArch. N 265/11

Обратный полет. Из–за дождя и предосторожности — через Кричев, не на предусмотренный аэродром южнее Рославля, а на другой, прямо у города. Погода холодная и капризная. Из–за многочисленных русских истребителей меня посадили не в «Шторх», а в «Вайхе»[142]. Через полтора часа прибыл на место. За это время предусмотренный прежде аэродром подвергся русской бомбардировке, приземлявшийся там «Шторх» задел задними колесами упавшую бомбу и потерял весь хвост. Пассажиры не пострадали. Встречаю в Рославле генерал–полковника Гёпнера[143], моего старого товарища по военной академии, который дружески меня принимает и рассказывает об упорном сопротивлении русских под Петербургом. Наконец, добираюсь на его штабной машине через Рябчи в Чет, где мы размещаемся в убогих избах на месте ушедшей 44–й дивизии. Все деревни в этой местности — самые нищие из всего, нами виденного. Суровый холодный ветер, серые облака, первые предвестники русской зимы. […]

Запись в дневнике, [Чет] 27 сентября 1941 г.

BArch. N 265/11

Утром и до обеда три сильных авианалета не так далеко от нас к северу. Всё дрожит и шатается от взрывов. Неудивительно: 17–я дивизия, а за ней 260–я выдвигаются по шоссе Брянск—Рославль из Пуклино в пределах видимости противника, в отдельных местах в прямой видимости. Его тяжелая артиллерия стреляет по шоссе. Удивительно, что он ограничивается отдельными залпами. В любом случае о скрытом передвижении, даже в самом общем смысле, речи не идет. Перехваченные русские радиопереговоры, в которых они просят подкрепления, так как предстоит нападение немцев, ясно показывают нам, что они не слепы. Причина нашего пренебрежения маскировкой в данном случае — нехватка времени. Наши дивизии в последний момент подходят с юго–запада, так сказать, с языком на плече. Операция должна начаться как можно раньше, так как приближается зима. И всё–таки с помощью небольших обходов выдвижение можно было замаскировать лучше. Но так как это не мои дивизии, я не могу на них повлиять.

Мы гадаем так и сяк, примет ли русская армейская группировка Тимошенко[144] бой или отступит. Общая ситуация требует последнего. После того как под Киевом во фронте пробита такая дыра, они не могут оставаться на месте, не беспокоясь за свой левый фланг. С другой стороны, далекое отступление означает для них потерю Московской области и находящейся в ней военной промышленности. Московская область, равно как Харьков и Донецкий бассейн, сейчас под угрозой. Это дальнейшее следствие битв под Гомелем и под Киевом! Но боевая активность на нашем участке не свидетельствует о намерении отступить. Русский усердно палит и засылает разведгруппы.

Отчет семье, [Чет] 29 сентября 1941 г.

BArch. N 265/155. Bl. 110f. Ms.

Между тем по ночам начались заморозки. Даже днем по ощущениям редко теплее 4–5°. Вечно серое небо висит над землей, и холодный ветер задувает в полях. Знатоки погоды утверждают, что это продлится до конца октября, потом до середины ноября будут лить дожди, потом реки замерзнут и растают в конце апреля. Хорошенькая перспектива!

Вы дома даже представить себе не можете, что такое жить днем и ночью в чистом поле, как это делают пехотинцы. И они всё еще носят летний комплект униформы вместо зимнего обмундирования. Возницы уже надели свои овчинные тулупы. Очень странный пошив: плотно облегающий до талии, а ниже идет колоколообразная часть в складку. Всё овечьим мехом наружу. Все женщины укрыли головы плотными шалями и выглядят так, будто у них зубы болят. На икры они наматывают фланельку или войлок, на ногах у них обувь из лыка. Они слегка похожи на эскимосов!

Вот это всё и называется Великороссией. Вот мы где. Перед нами безбрежные леса. Говорят, волки тут вроде домашних животных. Ходит слух, что кого–то уже укусила бешеная волчица. Такое тут вполне возможно, не только же вшам и клопам кусаться. О них уже и не говорят.

Мы не видели более убогих деревень, чем эти. Приземистые, они размазаны по лощинам. Все домишки из толстого бруса, даже внутри. Чувствуешь себя охотником на Диком Западе. Печь и место для приготовления пищи — это одна и та же штука, с большим отверстием по центру, в котором горят дрова. Угля нет, топят деревом. Печка такая здоровая, что почти перерезает комнату. Поскольку она стоит у продольной стены, то помещение делится ею на две маленькие каморки. В них стоят деревянные нары, на которых люди спят. Другое место для сна находится наверху печки, на высоте примерно полутора метров. Похоже, это почетное место для сна. Я так думаю, что когда ударит тридцатиградусный мороз, и мы туда заберемся.

[…] С полевой почтой одно расстройство. Говорят, что в Варшаве нашли 70 вагонов, доверху набитых письмами, которые никто не может рассортировать, так как не хватает рабочих рук. Чем глубже мы заходим в Россию, тем больше становится эта проблема.

Наступление на Москву, октябрь–ноябрь 1941 г.

Наступление группы армий «Центр» 2 октября 1941 г. должно было обеспечить прорыв к Москве. Операция «Тайфун» поначалу привела к победам немцев в битве за Вязьму и Брянск. Во время этой операции XXXXIII армейский корпус в составе 52–й и 131–й пехотных дивизий пересек реку Десна у Жуковки (северо–западнее Брянска), наступал на Жиздру и сформировал северный фланг брянского котла.