Заметки о России - [36]
У богатого человека, который исполняет обязанности кого-то вроде надзирателя над частью этих переселенцев, три хорошо воспитанные дочери, за которых сватались знатные люди; но он желает сохранить их непорочными до Царствия Христова, и ни они, ни его жена в город никогда не приезжают. Эти люди мало заботятся о том, чтобы строить жилье, пахать и сеять и т. п.; ибо прежде нужно добиться Царствия Божия и правды Его, а остальное все придет само[443]. Также не следует искать место с хорошей водой, хорошей почвой и проч.; ибо если только у вас есть вера, то можете силой молитвы всего этого добиться. Тем не менее многие из них умерли от своего рода эпидемии, причиной которой считаются скверная вода и плохие условия для жизни. Вместе с ними сюда из Одессы прибыл странный человек по фамилии Шелинский. Он родился в Пруссии близ польской границы, но выехал собственно из Копенгагена, где прожил немало лет. Он архитектор, каменщик, чертежник, живописец и т. д. и т. п., но в общем безумец и такой же оригинал, как Арендт из Альтоны[444]; он чрезвычайно богомолен и ревностен. Некоторое время тому назад один добрый друг представил меня шведскому капитану, который много здесь путешествовал и долгое время провел на российской службе. Капитан меня очень любезно принял, а когда я ушел, он позвал того человека одного и сказал: «Ach Hr. N. N.! Es ist hier in der Stadt ein Narr aus Dänemark, der die Sonne und den Mond anbetet, er ist neulich hier angekommen, und der arme Mensch ist ganz verlohren; könnten Sie ihn nicht dem Professor empfehlen, dass er ihn zu sich nehmen könnte oder ihn zurückhelfen in sein Vaterland auf irgend eine Art»[445] и т. п. Как-то вечером Шелинский появился у меня, когда я играл в шашки с упомянутым выше добрым другом, и от этого он пришел в возбуждение и закричал: «Ihr wisset nicht was das bedeuted, aber er (т. е. der Teufel) wird euch schon alle hohlen!»[446] Никто из присутствовавших в комнате не смог сдержать улыбки, и тогда он крикнул: «Ja da ist Platz für euch alle, sie (т. е. die Hölle) ist gross genug»[447], «и прочие любезности, мне их лень повторять»[448].
Продолжаю после перерыва. Я к сегодняшнему 11-му числу[449] всего побывал девять раз в конторе, в которой получают свидетельство, что нет препятствий к отъезду, так что я надеюсь, что до конца недели мой паспорт будет готов! Здесь сильный мороз и порядочно снегу, но днем солнце хорошо согревает; я тем временем достаточно хорошо снабдил себя оружием, два пистолета у меня уже были, у слуги моего[450] кремневое ружье, а у меня сабля, которая
Тифлис, 7 февраля 1820 г. Арни Хельгасону[452]
Тифлис, 7 февраля 1820 г.
Любезный друг!
Сейчас я далеко от Брейдхолта[453], за Кавказскими горами, но ты меня не забываешь. Как же я был удивлен, когда несколькими днями ранее увидел твою печать и узнал руку на конверте — вот уж не ожидал, что сюда дойдет письмо из Исландии; и снова нашла подтверждение мудрость, что сильнее любишь того, кто больше всех о тебе заботится и беспокоится. Хорошие вести сообщил ты мне, радостно было узнать о рвении статского советника (конференц-советника) на Видее[454]; никогда мне так не хотелось увидеть исландскую книгу, как сейчас второй выпуск «В шутку и всерьез»[455] и «Монастырскую почту»[456]. Желательно, чтобы конференц-советник продолжил свое издание «Круга земного», ибо шведское, которое ты упоминаешь, совсем не выправлено и не доведено до конца, и хотя в остальном оно красивое и замечательное, пока все не будет сделано, покупать его я тебе не советую[457]. Если тебе пришлось купить мои сочинения — прошу меня извинить, я передал их тебе с одним норвежцем, но век теперь иной и верностию беден[458] и т. д. Снорриеву Эдду я уже закончил, и передо мной лежит почти идеальный экземпляр, но из письма профессора Нюэрупа[459] я понял, что до Копенгагена она еще не дошла. О хрестоматии и исландской грамматике я тоже знаю только то, что сам работу над ними закончил. После того как я это написал, мой доверенный в Петербурге сообщил следующее: Isländska språkläran[460] (шведская), läseboken och Eddan[461] (Снорриева Эдда) äro utkomne, och de två första äfven recencerade[462] (в «Шведском литературном журнале» в Уппсале)[463].
Немало порадовала меня весть о твоей латинской грамматике[464], считаю, что она, как и все учебники, очень важна для чести нации и развития исландского языка. Надеюсь, ты используешь как можно меньше латинских словечек; работая в Стокгольме над предисловием к англосаксонской грамматике[465], я попутно составил список исландских грамматических терминов, но давным-давно отослал его с другим скарбом в Копенгаген. Не бери за образец и датский, у него совсем иная природа, мне пришлось придерживаться всем известных старых терминов, а в исландском в этом нет нужды, ибо они не вошли в употребление. Вот слова из моего списка, пришедшие мне сейчас на ум[466]: málslist грамматика[467], hneigíngarfræði этимология, морфология, orðsmíðafræði словообразвание, без него ты явно не можешь обойтись, teingíngarfræði синтаксис, hendíngafræði просодика, málsbreytíngafræði диалектология, для латыни она, однако, не нужна, orðaflockr часть речи,
