Заметки о любви - [8]

Хьюго охватывает паника. Его мама, которая все время находится в движении и носится, словно в ускоренном режиме, сейчас проницательно смотрит на него со слезами на глазах. Ему приходит в голову, что она может попытаться начать разговор о расставании прямо здесь, на кухне, поэтому он неловко треплет мать по плечу и как можно быстрее обходит ее.

– Я в порядке, мам. Правда.

Она как будто хочет сказать еще что-то, но плита издает сигнал, и, бросив на Хьюго обеспокоенный взгляд, мама бросается к духовке, чтобы вытащить противень с чесночным хлебом, еще одним его любимым блюдом.

Входит папа в своей футболке с логотипом «Тоттенхэм Хотспур», и Хьюго не может удержаться от смеха – он понимает, что все это ради него, потому что Маргарет всегда была яростной болельщицей «Арсенала»[4]. К его облегчению, отец лишь подмигивает ему и, достав из шкафа тарелки, принимается накрывать на стол.

Когда все готово, Хьюго проскальзывает на свое обычное место между сестрами. Айла шутливо толкает его плечом в плечо, а Поппи корчит ему рожицу.

– Ну что, – начинает папа, проводя рукой по своей блестящей черной голове. Хьюго уже и вспомнить не может, когда видел отца с волосами. Лысина стала такой же неотъемлемой его частью, как и улыбка, от которой папино лицо начинает сиять и показываются ямочки на щеках, тогда он становится похожим на молодого парня и легко может сойти за еще одного брата Уилкинсона. В первый учебный день в начальной школе Хьюго наблюдал, как остальные дети попадали под обаяние этой улыбки и тянулись к его отцу, словно цветы к солнцу. Тогда он ощутил невероятный прилив гордости, и когда вечером побежал обнимать пришедшего за ним папу, то в голове неудержимо стучало лишь одно слово: «Мой».

– Рассказывайте, что у вас новенького, – говорит отец, как он делает это каждый вечер, и Хьюго быстро опускает глаза. Но ему нет нужды волноваться. Альфи весело трещит о своем матче по регби, у Поппи новая история о ее летней работе в кинотеатре; Оскар немного продвинулся в разработке своего футбольного приложения, а Айла ходила в парк со своим бойфрендом Ракешем. Джордж, чья одержимость телешоу «Лучший пекарь Британии» привела его к работе в местной пекарне, целый день учился готовить лимонные пироги с безе и, что самое главное, принес один такой домой на десерт.

– Надеюсь, ты не засунул в него пенни? – спрашивает Поппи, и Джордж бросает на нее испепеляющий взгляд.

– Это было всего лишь раз, – бурчит он себе под нос.

– Но, – не успокаивается Поппи, – хватило и его…

И тут все машинально смотрят на Хьюго. А затем так же быстро отводят глаза, изо всех сил стараясь делать вид (правда, не очень удачно), будто сейчас совсем не его очередь рассказывать и будто бы его новости не настоящая сенсация.

– Честно говоря, мне тоже есть что вам рассказать, – говорит он, и вся семья в изумлении поворачивается к нему. – Несмотря на, э-э-э, последние события, я решил, что все равно поеду в Америку.

Стоит отдать им должное, никто не стал расспрашивать его о «последних событиях». Папа лишь вопросительно поднимает брови. Мама поджимает губы и перемещается на краешек стула. Альфи произносит: «Вот молодец!» – и протягивает через стол кулак, чтобы стукнуться с ним. Но сразу же, почувствовав настроение за столом, медленно убирает руку.

– Маргарет пожелала, чтобы билеты остались у меня, – продолжает Хьюго, посчитав, что будет лучше не вдаваться в объяснения, насколько бесполезными они могли для него оказаться, – так что я хотел бы поехать.

– С кем? – как-то уж слишком спокойно спрашивает мама.

Хьюго старается не встречаться взглядом с братьями или сестрами.

– Один.

– Большое путешествие для одного, – продолжая оставаться беспристрастным, замечает папа. – Ты в Лондон-то один никогда не ездил, что уж говорить про другую страну.

– Мне уже восемнадцать, – напоминает Хьюго. – И если бы мы… если бы нам… короче, я с таким же успехом мог бы сейчас уехать учиться в какой-нибудь университет. Так что не вижу разницы.

– Если честно, разница есть – ведь ты и метра пройти не можешь, чтобы не потерять ключи или кошелек, – говорит мама, одновременно извиняющимся и раздраженным тоном. – Я люблю тебя, Хьюго, и ты очень умный мальчик, но еще ты слишком уж часто витаешь в облаках.

Хьюго открыл было рот, чтобы возразить, но он прекрасно понимал, что она права. Когда Хьюго был маленьким, мама даже называла его Паддингтоном[5], потому что он то и дело терялся, отставая от всей их компании.

– Пора начинать прикалывать к твоему свитеру записку, – говорила она с побелевшим от волнения лицом, когда наконец находила его под вешалками с одеждой в «Маркс энд Спенсер» или в совершенно другом отделе их местного «Теско». – «Пожалуйста, присмотрите за этим медвежонком».

В шапке маминого блога даже висит баннер с их шестеркой, они на нем идут от самого старшего к самому младшему (что, честно говоря, совершенно нелепо, потому что разница во времени их рождения – всего восемь минут). Они следуют друг за дружкой из левой части страницы в правую. Первым лихо вышагивает Джордж, закинув на плечо удочку. За ним, с ухмылкой на лице и футбольным мячом под мышкой, шествует Альфи. Следом вприпрыжку спешит неугомонная Поппи, а потом ленивой походкой двигается через экран Оскар, что-то насвистывая. Позади него, уткнувшись носом в книгу, семенит Айла. А потом идет Хьюго, самый последний, вечно отстающий и постоянно пытающийся догнать своих братьев и сестер.