Заметки из хижины "Великое в малом" - [135]

В последние годы правления династии Мин, когда учение даосов было в почете, а государственным экзаменам придавалось все большее значение, хитрецы предавались беседам об учении Ван Ян-мина, чтобы сделать карьеру и добиться авторитета. Простаки же упорно изучали экзаменационные сочинения, чтобы достигнуть почестей и славы. Из десятка так называемых ученых не было и двух-трех, которые разбирались бы в делах.

В году жэнь-у правления под девизом Чун-чжэнь[613] достопочтенный Хоу Чжай переехал с семьей в Хэцзянь, спасаясь от местных разбойников.

После смерти достопочтенного Хоу Чжая стало известно, что большое войско[614] идет на Хэцзянь, и решено было вернуться в родные места. Перед отъездом пришел старик сосед и, поглядев на изображения духов — хранителей входа в дом[615], сказал со вздохом:

— Если бы в наши дни были такие люди, как Ху Цзин-дэ и Цинь Цюн[616], не дошло бы до этого.

Двое братьев твоего прадеда (посмертное имя одного из них было Цзин-син, второго — Цзин-чэнь), оба известные ученые, стояли в это время за воротами, связывая вещи в дорогу. Услышав слова старика, они заспорили с ним:

— Эти духи изображают Юйлэя — бога счастья, а не Ху Цзин-дэ и Цинь Цюна.

Старик не согласился с ними и предложил в виде доказательства посмотреть «Путешествие на Запад» Цю Чу-цзи[617], но оба ученых сказали, что уличные рассказы не являются доказательством. Они, в свою очередь, пошли в дом, достали «Книгу о духах и чудесах» Дунфан Шо[618] и продолжали спор. Наступили сумерки. Пока искали нужные книги, прошло много времени, ушло время и на спор, городские ворота уже заперли, и они не смогли уйти из города.

На следующий день, когда они собрались в путь, город был окружен войсками. Город пал, вся семья встретилась с большими трудностями, и только твой прадед, достопочтенный Гуан-лу, его брат Чэнь-фань и дядя Юнь-тай остались целы. В такое время, когда речь шла о жизни и смерти, когда нельзя было терять ни минуты, кто, кроме ученых, оторванных от мирских дел, был способен заняться исследованием вопроса о достоверности данных в древних книгах?»

Этот рассказ достопочтенного господина из Яоани я вначале не решался включить в различные заметки, составленные мною, так как он затрагивает двоих братьев моего прадеда. Сейчас я снова думал об этом. Страсть к книгам — прекрасное дело, а много ли среди древних конфуцианцев таких, как они? Поэтому я и включил сюда эту запись.

[1119. Лиса мстит стрелявшему в нее человеку.

1120. Слуга из корысти обманывает семью своего хозяина, объявив его умершим.

1121. Человек слышит разговор бесов о судилище в Царстве мертвых.

1122. Человек слышит, как бес дает человеку, который скоро повесится, совет, какой облик ему принять.

1123. Мясник, услыхавший рассказ монаха (который был мясником, в наказание переродился в облике свиньи и был заколот, а потом в награду за страдания переродился в облике монаха), бросает свое занятие и становится зеленщиком.

1124. Рассказы, доказывающие, что мясники после смерти перерождаются в облике свиньи.

1125. Предсказание, сделанное человеку во сне его покойным дедом, сбывается.

1126. Предсказание, сделанное даосом, сбывается.]

(1127.) Гао Гуань-ин рассказывал:

«За домом в пустом помещении жила лиса. Людям она не показывалась, но могла беседовать с ними. Семья эта была зажиточная, и некоторые люди считали, что лиса им помогает.

Один человек поверил в это и попросил хозяина дома, где жила лиса, познакомить его с ней. Лиса охотно согласилась и была с ним весьма приветлива.

Однажды он решил устроить лисе угощение. Она сказала, что стара и обжорлива, и он принес много вина и закусок. К вечеру он увидел нескольких лис, валявшихся пьянымы, и понял, что она пригласила на выпивку своих сородичей.

Так было несколько раз. Ему надоело устраивать лисе угощение, закладывать из одежды было уже нечего, и он намекнул лисе, что не худо бы и ей помочь ему.

Громко засмеявшись в ответ, лиса сказала:

— У меня нет денег на угощение, поэтому я несколько раз снисходила к вам, господин. Если бы у меня было достаточно средств на выпивку и угощение, с какой стати я стала бы приятельствовать с вами?»

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

(1128.) Лю Сян-вань рассказывал:

«Как-то Один старый ученый-конфуцианец ночевал у своих родственников. Неожиданно пришел зять хозяина дома, человек непутевый и ненадежный. Они были совсем разными по характеру и не захотели делить друг с другом комнату. Ученого перевели в другое помещение, и зять хозяина, покосившись на старика, усмехнулся, но не объяснил почему. Комната, в которую провели старика, тоже была изящно обставлена, в ней имелись кисти, тушечницы, книги. При свете лампы старый ученый уселся писать письмо домой. Вдруг около лампы появилась девушка хоть и не очень красивая, но необычайно изящная.

Старый конфуцианец понял, что это бес, но совсем не испугался. Показав рукой на лампу, он сказал ей:

— Раз уж заявилась сюда, так не стой зря, а подрезай фитиль.

Девушка потушила лампу и подошла вплотную к старику.

Тот рассердился, быстро запачкал свою ладонь тушью и, приложив ладонь к лицу девушки, оставил на нем след.