Заметки из хижины "Великое в малом" - [110]

Большинство духов используют приносимых им в жертву животных, чтобы заимствовать у них жизненную энергию. В древности люди именно поэтому смазывали ритуальные сосуды кровью жертвенных животных.

Хань-цин[536] говорил, что Ли Тун[537] рассказывал о некоем человеке, застрелившем тигра. Он видел, как за тигром следовали несколько человек: это были люди, убитые тигром, жизненная энергия их еще не вся иссякла, поэтому они сохранили внешний облик.

Хуан И-ган[538] пишет: «Речь зашла о том, что Цзы Гу-шэнь[539] просили прочитать стихи».

Отвечу: «Просьбу она выполнила и явилась в своем подлинном облике, ее видела какая-то девочка, не знаю, кто такая. И еще: в Цюйчжоу был человек, который прислуживал духу. Он написал о своем деле на бумаге, запечатал ее и положил перед кумирней. Немного погодя распечатал бумагу, а на ней был написан ответ. Что же это такое, не знаете?»

Все эти рассказы собраны в «Категориях речений [Чжу Си]», составленных Ли Цзин-дэ[540].

Как же вы решаетесь клеветать на Чжу Си?

Старик взял книгу, долго ее перелистывал и наконец произнес с видом разочарования:

— А разве при Чжу Си эта книга была?

Огорченно помолчал и ушел.

Однако у меня еще остаются сомнения: основная идея Чжу Си в том, что люди владеют вторичным материальным началом, а после их смерти оно возвращается к Небу и Земле. Это то, о чем Е Хэ-сунь говорит: «Как рыба в воде; вода с поверхности та же, что у рыбы в желудке; вода в желудке речного окуня та же, что вода в желудке карпа».

Это бесспорный принцип. Но тем не менее принцип принесения жертв духам устанавливался совершенномудрыми людьми, он записан в канонических книгах, и, следовательно, невозможно отрицать, что духи собираются вместе для того, чтобы получать жертвы от потомков. Когда же жертвоприношение завершается, они по-прежнему растворяются в пустоте. Неизвестно, после того как дух их растворяется в пустоте, сливается ли он с первичным духом или нет? Теряется ли он среди первичного духа? Если сливается с ним в одно, то это похоже на то, как реки возвращаются в море и составляют единое водное пространство, из которого невозможно выделить Янцзы, Хуанхэ, реки Хуай и Хань. Как если бы пять вкусовых ощущений смешались в одной похлебке, составив единый вкус, и нельзя было бы выделить из него имбирь, соль, уксус и сою.

И еще: разве можно выделить дух каждого, чтобы он встретил именно своего потомка? Ведь если он смешался с первичным духом, то разлетелся на все четыре стороны, как пыль, и неизвестно, через сколько мириадов ли сумеет отделиться; так нити, летящие в беспорядке, разлетаются на множество мириадов ли.

Жертвы приносят потомки, а мелкие точки в беспорядке непрерывно соединяются в одно целое, не похоже ли это, [по существу], на то, что происходит [в мире]? А если говорить о массе духов, то, если дух не обладает познанием, как можно растрогать каждого из этой массы? Как можно усладить его, как получить от него просимую выгоду? Если же он обладает познанием, как пробудить его? Для этого ведь он должен обладать сердцем. Где же оно у него? Значит, он должен иметь тело. Если он обладает телом, тогда он бес.

К тому же, до того как все они собрались вместе, все эти мириады пылинок, спутанных в непрерывных: потоках хаотического смешения, обладали знанием; в таком случае ведь это не единичный бес.

Бес — душа буддиста будет скрываться под землей; бес — душа конфуцианца будет проходить превращения в пустоте; души буддистов обычно существуют отдельно; души же конфуцианцев в нужный момент собираются вместе. Каким же образом они побеждают друг друга?

По правде говоря, без специального изучения этого не узнать.

[787. Бес, выдающий себя за даосского монаха, хочет убить больного неправильно назначенным лекарством.

788. Редкая тушечница сунского времени.

789. Бес продает грибы, от которых умирают съевшие их люди.]

(790.) В доме моих родственников рядом с залом находилась пристройка из трех комнат. В средней комнате долго ночевал один гость. Каждую ночь он видел, как голые мужчина и женщина, напудренные, с подведенными бровями, гонялись друг за другом, затем соединялись, свиваясь в объятиях и принимая всякие непристойные позы. Сперва это зрелище доставляло ему большое удовольствие, но, когда оно стало повторяться каждую ночь, он стал тревожиться. Однако, после того как он переселился в другую комнату, сон больше не повторялся. Тогда он решил, что это было наваждение. Когда он бодрствовал, царила полная тишина; когда он со свечой дожидался рассвета, тоже ничего не было видно.

Этот человек и сам любил грубые шутки, но ведь рядом не было людей, да и нечисти тоже. Так он и не мог понять, в чем тут дело.

И вот однажды он вспомнил, что в кабинете хозяина хранился десяток лежавших навзничь фигурок из слоновой кости и драгоценных камней, а также не менее десятка непристойных пьес, которыми и воспользовалась нечисть. По секрету он рассказал об этом хозяину дома, и тот все сжег.

Некто, узнав эту историю, сказал:

«Как же вещи могли быть использованы нечистью? Хозяин приглашал сюда певичек, атмосфера была определенная, и бес-развратник на нее откликнулся. Да и сам гость был постоянным посетителем «домов радости», душа его была устремлена к этому, вот и вещий сон оказался таким. Вода загнивает — и в ней рождаются москиты, вино скисает — и уксус выпадает в осадок, это естественный закон.