Залив белого призрака - [75]
Он хотел сказать «Да», но что-то внутри удержало, и он гордо сказал: — Нет!
Она рассмеялась:
— Мужи-ык! Болит, значит живой. Глянь! Луна днём смешная и маленькая — пушинка в дырочках. Космос над нами чувствуешь? Выпрыгивай из звездолёта! Выходи на Землю!
Финк посмотрел на небо, на белый кружок луны, но чувствовал только тоску и растерянность.
Выходить из сарая под звёзды показалось опасно: сарай ограничивал, но не кричал, звёзды были знакомы, но что-то приказывали. Ему захотелось свободы от всех, захотелось бежать…
— Куда? Катастрофа, — прошептал он. — Катастрофа идёт на Землю!
— Кто идёт? — Женщина не понимала его неуверенных полушагов. — Ты про тех дураков ночных? Они не придут… Выходи-выходи, смельча-ак…
Дверь звездолёта заскрипела, запела, успела… Закрылась.
Земля уносила сарай, вращаясь в пространстве. Финк вспомнил чьи-то слова о течении, о женском коварстве, осторожную власть гравитации… Что-то надо было записать на память… Давно не вызывает Центр. — Я Финк, лучший… — Он опять забыл текст.
С ветки упала на нос ему капля. Робот испуганно вздрогнул. — У меня есть нос? — Он ощупывал лицо пальцами и неожиданно рассмеялся.
— Ты о чём, Финик? Весело? Я буду называть тебя — Финик. Можно?
— У меня есть нос? — Он посмотрел по сторонам. — Весело… — повторил её слово.
— Ох, как глаза у тебя засветились, Фини ст ты мой! Я назвала тебя — Финист. Ты понял? У тебя глаза сейчас ясные-ясные…
Этими глазами он видел мир впервые. Женщину, которая улыбалась. Улицу и людей. Несколько сосен и огромный платан. Жёлтый лист медленно поворачивал бок, коричнево-жёлтый. Голубь махал крыльями, выбирая, куда ему сесть, и косил глазом. Воздух от крыльев дунул прямо в лицо и напугал: Фыррр-фу-у! Собака остановилась у светофора, взглянула на Финка, как на человека, и смело пошла на зелёный свет.
«Я вхожу в море людей? — удивился Финк, — почему я перестал бояться?» — Он вспомнил слова контрабандиста: «В море святых нет. Все — грешные… Наше течение правильное, а слова — тёплые…» Подумал: «Я — живой?». Спросил громко:
— У меня есть лицо? Я тоже могу улыбаться? — Женщина его не услышала, но кивала головой согласно, и это ему не понравилось: «Не расслышала, а соглашается. Вот все они люди такие… От этого им катастрофа…»
Женщина опять повернулась к нему и взяла за руку:
— У тебя хорошая улыбка, — сказала.
Он кивнул и прошептал совсем тихо:
— Я улыбаюсь? Я становлюсь человеком? Зачем? Что мне делать? Как быть? Катастрофа?!
— Не мучься, дурачок. Главное — ты не один будешь.
— Как это — не один?
— Со мной… Один ум — хорошо, а два — лучше…
— У вас что — коллективный ум?
— Конечно. Один пошёл, а все за ним…
— Куда пошёл?
— Какая разница. Не задавай лишних вопросов. Будь проще.
Финк вспомнил Петруху, и ему захотелось стать проще и без проблем: «А зачем мне сейчас катастрофа? Какое мне до этого дело?». Ему захотелось выбросить мысли из головы или взять и забросить голову в море… В этот момент он ударился лбом в столб, звонко и больно. Кто-то крикнул: «Человек упал! Больной? Пьяный? Больной или пьяный… С Луны свалился».
Финку стало обидно, и он возразил, вставая:
— Ни с какой не с Луны. Я Финк, лучший робот Вселенной. Могу даже влюбиться… Могу — муравьём…
Женщина опять оказалась рядом и говорила быстро и громко, объясняла людям, но Финк её не понимал:
— Он хороший мужик, мы с ним чай пили, хлеб с чаем… Он немножко смешной и не все слова знает… Он честный, как будто из сказки…
Финк не понимал, о ком она говорит, зачем их обступили люди. Голубь опять пролетел совсем близко и качнул небо. Собака запуталась под ногами и отскочила испуганно, присела на хвост и подняла голову. Финку показалось, что рядом мелькнул Петруха. Похож? Где они теперь — Петруха, профессор, подводник… и три козырных короля, Индустрий… девочка, нырнувшая в такси? Смешно, что он решил её защитить? От кого? Разве надо защищать от людей?
— Я всех защитить хотел, — сказал громко. — Центр ничего не сказал мне. Но разве неясно, что я вас защищаю? Вы рады? Я чувствую — мы одинаково думаем. Мы — вместе?
Финк был почти счастлив. Катастрофа улетела в Космос. Его защищал коллективный Разум. Он это чувствовал.
Собака шла по переходу на зелёный свет и улыбалась, как на параде, глядя на Финка.
— Я прилетел к вам, чтобы вы не боялись меня. Я ваше продолжение в Космосе, — сказал робот голосом диктора центрального телевидения, будто с трибуны. — Я всех приглашаю в Космос! Я счастлив, что я здесь!
Трое полицейских подошли сбоку и взяли его под руки:
— Документы покажи.
— Какие документы?
— Паспорт давай.
— Какой паспорт?
— Ты что, псих?
— Я робот.
— А хобот есть?
— Я робот. Инопланетянин.
— Иностранец, говоришь? Паспорт давай!
— Я из Космоса. Вы должны меня слушать! Я прилетел сообщить вам о катастрофе.
— Террорист, что ли?
— Я могу снять голову…
— О-о-о, дядя, ты уже на три статьи наговорил. Лезь в машину! Они пытались запихнуть его в подъехавший УАЗик. — Наклонись, дурень! Голову, голову, давай…
Финк понял буквально, снял голову и подал её старшему…
На стене высотного дома великий Эйнштейн настраивал скрипку и показывал язык. С яркого баннера на другой стене летели на прохожих детали женского туалета и надпись «Завтра я сниму с себя всё!».
В книге несколько циклов. «Африканский капкан» — добротная проза морской жизни, полная характеров, событий и самого моря. Цикл «Игра» — вариант другой жизни, память о другой стране, где в дебрях слов о демократии и свободе, как на минном поле — взрывы и смерть одиноких душ. Цикл «Жажда» — рассказы о любви. Подкупает интонация героев: звучит ли она в лагерном бараке или из уст одесситки и подгулявшего морячка. А крик героини: «Меня томит жажда радоваться и любить!» мог бы стать эпиграфом книги.
В книгу вошли две пьесы: «Дом на волне…» и «Испытание акулой». Условно можно было бы сказать, что обе пьесы написаны на морскую тему. Но это пьесы-притчи о возвращении к дому, к друзьям и любимым. И потому вполне земные.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Эта книга о любви — к морю и ветру, к друзьям и подругам. К жизни, которую каждый живёт и делает сам. Книга о спутниках и попутчиках: звуках и красках, словах и молчании. Когда и снежинка в ладони, и капля дождя, и улыбка прохожего, и кот на заборе — всё это попутчики времени, всё это — опора, надежда, притоки мелодий и сил… Как ветер — внезапно. Как вечер — для встречи. Как утро — для света…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Невзрачный сотрудник журнала Федор Пряничков так бы и прожил свою серую жизнь никем, кроме родных, не замеченным, если бы случайно не выпил оставленную странным посетителем таблетку. Последствия этого события оказались удивительными: Федя начал писать картины, играть на пианино, изобретать, писать статьи…К сожалению, всё хорошее быстро заканчивается.
Этот человек был увлечён звуком. Он создал теорию, что существует множество звуков в мире, и люди неспособны услышать их из-за высоких частот. Он объясняет его доктору, что он изобрёл машину, которая позволит ему настраиваться на нужные частоты и преобразовывать все колебания в слышимый звук. Он стал слышать в наушниках вопли срезаемых соседом роз. На следующий день он стал экспериментировать с деревом.
«…Стояло спокойное летнее утро, пока на дорожке сада вдруг не заплясали лучи и блики явно искусственного происхождения и не раздался странный свист. В десяти метрах над землей зависла, вращаясь, летающая тарелка из ослепительно сверкавшего металла.«Нержавейка, наверное!» — мелькнула у меня мысль».