Залив белого призрака - [74]

Рассвет. Радуга парила над лугом. Белый щенок и жеребёнок бегали кругами, словно хотели поймать свечение воздуха. Не успели — оно испарилось в рефракциях солнца. День оброс звуками, словно листья зашелестели, а щенок залаял. В заборах заскрипели калитки. Финк вспомнил цвета радужных спектров и повторял вслух:

— Красный, оранжевый, жёлтый…

Женщина подняла голову и улыбнулась, совпав с ним какими-то воспоминаниями:

— Как однажды жак-звонарь голубой стащил фонарь… Может, мы с тобой одноклассники?

— Кто это — одноклассники?

— У которых есть прошлое.

— У нас с тобой есть прошлое?

Она ответила быстро, будто не знала других ответов:

— Прошлое — предали. Будущее — распродали. — Вытерла лицо белым платочком с сиреневым кружевом. Улыбнулась. Заключила устало, — день начался. Солнце…

— Прошлое нельзя предавать, а будущее — не продается, — ответил Финк.

— Предается и продается…

— Людей продавать нельзя. Правила жизни Вселенной.

— Ты дурак? Или, точно, с какой-то звезды свалился? Поверь мне: людей, шум прибоя, энергию Солнца и запахи моря — всё продают.

— Море? Не верю. Я не верю тебе!

— Тебе сколько лет?

— Не знаю. Может быть, тысяча…

Она вдруг расслабилась и потянулась руками вверх, к небу:

— И мне сейчас — тысяча. Так я устала… Пойдём ко мне? Лицо у тебя доброе. А я тебя целовать буду. — Повернулась к нему, но он не понимал, чего она хочет. Она стушевалась. — Прости. Я так давно не целовала никого. Соскучилась.

— Что такое целовала? Я голову в сарае забыл…

— Очнись!

Финк и женщина

Финк очнулся. Увидел кусочек улицы. Там шаркали чьи-то ноги, шепелявили голоса, проехал велосипедист без головы — голову обрезал низкий проем приоткрытой двери.

— Проснулся? — Женщина сидела напротив и вытирала ему лицо носовым платком, белым, с сиреневыми цветочками. — Это ты надышался парами вина из пустых бутылок. — Она улыбнулась. — Я забежала от дождя спрятаться. Ещё темно было. Ты даже не сопел. Я испугалась — жив ли?

— Я робо… — он смутился и смолк, неожиданно все вспомнив — утюг, двух бродяг, девочку и такси. Сон?

— Где моя сумка?

— Эта? — она подвинула к его ногам.

Он открыл сумку, но не увидел того, что хотел найти.

— Где моя голова?

— Замаялся, мальчишечка. — Женщина потянулась к нему. — Совсем голову потерял, глупенький… И не бритый? — провела ладонью по его щеке.

Финку показалось, что опять пошёл дождь. Он посмотрел вверх:

— Дождь?

— Это слёзы твои.

— Что такое слёзы? — он следил за движениями её губ, как под гипнозом.

Она ответила ему губами:

— Это когда хорошо.

— Как хорошо?

— Жить хочется…

По крыше застучали частые капли.

Финк закрыл глаза, будто видел что-то внутри себя.

— Ты знаешь, какой я внутри?

— Что, бесконечный как Космос?

— Откуда ты знаешь?

— Смешные вы, мужики, когда плачете. Вставай! Покажу тебе весну в звуках дождя…

— Весны в звуках дождя не бывает.

— А ты прислушайся!

— Я не верю, что всё продаётся! Полиция должна защищать…

— Ну, и молодец. За это я и хочу тебя поцеловать. Можно? Целует.

— Я робот… Мы где?

— В сарае. В звуках дождя мы летим в Космосе. Слышишь?

— В сарае?

— Ты зануда? Что ты всё переспрашиваешь?

— Что такое зануда?

— Туповат ты, друг сердечный!

— У робота нет сердца.

— Помолчи, а? Имей совесть.

— У меня нет совести.

— А женщину защитил?

— Это Программа во мне: слабых всегда защищают. Правило мира.

Женщина гладит и уговаривает:

— Такой правильный, что ли? Мужичо-ок! Соглашайся со мной, а? Тебе хорошо будет… Сердце в тебе стучит, совесть тебя волнует, а целоваться совсем не умеешь, дурашка. Я буду учить тебя, хоть ты обманщик. Ты зачем притворяешься? Тянет к женщине? Тянет правило твоё? Женщину ты не обманешь?

— Обманывать — плохо.

— Все-то ты понимаешь, ухажёр ночной. А чуть-чуть обмануть — весело… Поиграй со мной! Скажешь «миленькая», и я улыбнусь тебе. Обмани меня, миленький. Тихо-тихо скажи… Слышишь, сердце стучит?

— Моё?

— Твоё! Не дрожи так. Слушай сердце в себе. Сердце плохого не скажет.

— Сердце не может сказать!

— Тсс! Слышишь рядом стучат?

— Кто?

— Твоё и моё. Дай ладошку сюда. Которое хочешь? Выбирай! Так и умрём… Я — с твоим, ты — с моим… Финик мой! Сердце в ладошке…

— Я робот, а чувствую себя муравьём? Роботом Космо-са…

Она рассмеялась:

— Час-туш-ка-а! — Поёт. — Я согласна с муравьём, если в нём большой объём. Шевелит как нервами муравей антеннами… Шевели клешней, чуток, проникай в меня, милок. Будем делать вместе жизнь, крепче лапками держись… Весело-оа!

— Почему весело?

— Господи! Научи ты его помолчать!

Она навалилась трепещущим телом и прижалась щекой. — Финку стало больно. Он не мог понять, что это за сигнал и откуда он:

— Мне больно!

— Где? — Финк показал рукой на больное место.

Она рассмеялась, совершенно счастливая:

— Вот это фингал!

— Что такое фингал?

— Фонарь под глазом!

— Откуда? У меня не было там фонаря. Зрительные сигналы поступают прямо в блок аналитики ролевых ситуаций. Я — робот… — он вдруг забыл слова текста…

— Это тебе вчера хулиганы с улицы орден на глаз навесили.

Опять запела весело. — Не умелый смелый мой больно стукнулся скулой! Ой-ой, милый мой! — Перешла на шепот. — Не сердись… Дай больное поцелую… Слышишь, дождь кончился? — Она поднялась и подошла к выходу. — Смотри, как светло стало! — Распахнула дверь. Оглянулась и позвала: пойдём? — Он встал, подошёл, сморщился. — Что, болит ещё?