Закулисные тайны и другие истории… - [82]

Сегодня в нашей стране серьезная музыка – и классическая, и современная, – очень мало востребована публикой, радио, телевидением. С чем, на ваш взгляд, связано ее сегодняшнее забвение и есть ли у серьезной музыки будущее?

Да, ситуация здесь, конечно, мрачная, причем не только в России. Продажа CD серьезной музыки во всем мире сократилась в разы. Фирмы грамзаписи одна за другой разоряются. Более того, я вам сейчас расскажу страшную историю. Америка – страна, очень любящая классическую музыку, воспитанная на ней. В США на концерты классической музыки всегда собираются полные залы. Но даже там продажа CD упала настолько сильно, что это привело к закрытию известнейших фирм грамзаписи и торговых сетей. Отчасти в этом виноват интернет, где записи выложены в свободном доступе (кстати, именно по этой причине во всём мире сейчас закрываются и нотные магазины). Но, конечно, не последнюю роль сыграло и падение интереса общества к серьезной музыке.

Тем не менее, я остаюсь оптимистом и верю, что это искусство всё-таки не умрет, серьезная музыка обязательно должна возродиться. Другое дело, что сейчас есть большая проблема с композиторами, её пишущими. У меня на этот счет своя теория. Думаю, что в ХХ веке мы пошли по неправильному пути. Тогда в мире было несколько очень мощных авангардных лидеров (сначала Арнольд Шёнберг, а позже Карлхайнц Штокхаузен, например), настолько харизматичных, что они увлекли своими взглядами огромное число людей. Это привело к катастрофе – сегодня все консерватории мира учат студентов писать авангардную музыку, другую уже почти никто не создает – нормальная музыка считается немодной. Мы забыли, что авангардная музыка предназначена для узкого круга людей, ее понимают единицы. И именно поэтому сегодня концерты современной академической музыки собирают так мало слушателей.

В связи с этим возникает другой вопрос. В советское время искусство находилось под жестким идеологическим прессом, но тогда создавалось значительно больше хороших и качественных произведений, чем сегодня. Та же академическая музыка всегда находила своего слушателя, и была интересна многим. Получается, что идеологическая диктатура не мешает творчеству, а может быть, даже стимулирует его?

Вы коснулись очень интересной темы, к которой я, кстати, сам не раз обращался в своих книгах. Думаю, что однозначного ответа на этот вопрос дать нельзя.

Вы правы, это удивительно: да у нас было тоталитарное государство, свобода граждан была ограничена, на художников оказывалось идеологическое давление. Но тогда художники творили и создавали блестящие произведения. Только подумайте, сколько шедевров у нас создано хотя бы с 1930 по 1990 год? Это и «Мастер и Маргарита», и «Доктор Живаго», и симфонии Шостаковича, и еще многое-многое другое. И вот после 1990 года пришла долгожданная свобода, всё стало можно. Только вот новых шедевров за это время так и не появилось.

Может потому, что они стали не нужны обществу?

В том-то и дело. Мы начали слушать легкую музыку, читать книжки в ярких обложках, смотреть глупые фильмы. Общество стало другим, поверхностным. Попробуйте заставить сегодняшнего молодого человека прочитать «Доктора Живаго», он просто не сможет его осилить!

Я ни в коем случае не призываю вернуться в советское время. Я хочу быть свободным, и избавленым от идеологического давления. Говорю о другом: трудности художнику, действительно, нужны, не обязательно идеологические. На Винсента ван Гога никто не давил, но его угнетала нищета, неприязнь общества к его картинам, неприятие им самим своей среды. И может быть, именно благодаря этому, или противясь этому, он и стал великим художником.

Вы уехали в США именно потому, что не хотели жить при тоталитарном режиме, или на то были другие причины?

Я уехал в 1990 году, когда советская власть фактически закончилась и идеологического давления уже не было. И я не эмигрировал, а уехал по рабочей визе – тогда это было уже можно. Оставил здесь квартиру, гражданство и искренне полагал, что через три года (именно на столько у меня был контракт) вернусь. Но вышло так, что в Америке я прожил 12 лет.

Я и сегодня частично живу в США – там мои сын и его семья. Но мой дом в России. В США я понял, что моё место в России – здесь моя среда, моё творчество, и только здесь я могу работать. За 12 лет, проведенных в Америке, я написал очень мало музыки.

Судьбы многих наших современников, бывших россиян и людей творческих профессий, в Америке печальны. Они живут там много лет и занимаются всем, чем угодно, но только не искусством. Как художники в США они не нужны. Почему же эти люди не возвращаются на родину?

Это связано с множеством жизненных обстоятельств. У кого-то там живут родители-пенсионеры, которых нельзя бросить, кто-то не может расстаться с детьми. Еще одна очень распространенная причина – ложно понятая гордость. Это придуманное мной понятие, сейчас его поясню – не всякий найдет в себе силы признать свое поражение в США и вернуться в Россию.

Я и сам с этим столкнулся: когда закончился мой первый контракт, я пытался писать в США музыку для кино и театра. Обращался в сотню звукозаписывающих студий, кинокомпаний, продюсерских организаций, театров. Не получилось. Пришлось заниматься продюссированием, преподаванием, даже журналистикой, только не музыкой. Тогда понял, что пора возвращаться на Родину.