Закулисные тайны и другие истории… - [66]

Подумалось мне, когда был я в Перу

* * *

Здесь все ОК – но жуткий климат!

Нет, не понравилась мне Лима

Фразы

Слово «секретарь» означает – тот, кто допущен к секретам…

(Прочитал в журнале «Нью-Йоркер»)

* * *

Журналист – подонок на поводке.

* * *

Статус-«скво» означает: ЖЕНАТ.

* * *

Седина в бороде есть. Где же бес, черт побери?

* * *

ЭКСкурсанты – бывшие курсанты.

* * *

Тутанхамон в переводе с испанского значит «ветчина здесь»: тут он, Хамон.

* * *

Жужжа, прибежала Жужа (венгерское имя).

* * *

И чувства добрые я ЛЕРОЙ пробуждал

(ну, например, Лерой Кудрявцевой или Лерой Ауэрбах).

* * *

Если нет гражданского общества —

не может быть гражданской войны.

* * *

Грушо Маркс сказал, что о себе трудно писать, потому что себя не обманешь…

* * *

Лозунг болельщиков футбольной команды «ИНТЕР»:

Интер НЕТ? Интер ЕСТЬ!

* * *

Антон Долин – известный ирландский танцовщик (настоящее имя Patrick Kay). Интересно, знает ли об этом всезнайка Антон Долин?

* * *

«Что стоишь, качаясь» – это песня про компьютер, который качает новый фильм. Об этом же песня «качает, качает, качает…»

* * *

При работе либреттиста с композитором лучше один раз услышать, чем сто раз увидеть…

* * *

Название организации, контролирующей сексуальную жизнь государства: «ГОС.ТРАХ».

* * *

Мы находимся на пипке развития.

* * *

Разлит МакАллан по бокалам…

* * *

Ложка – маленькая ложь.

* * *

Параша тудей – ежедневная программа на Russia Today.

* * *

Кайфон.

* * *

Микробиолог завел микроблог…

* * *

Дорога в ад вымощена благими намерениями…

А в рай – дурными!!

* * *

Не бороться… Не искать… Не пытаться найти… и немедленно

сдаваться!!!

* * *

Не путайте Собинова (певца), Собинина (героя Ивана Сусанина) и Собянина (мэра).

Они не родственники… и не однофамильцы. Впрочем, происходят от одного корня. От собаки.

* * *

Наконец-то узнал, что такое пинии: это просто сосны, но с зонтичной кроной… а то всё «Пинии Рима», Респиги…

я-то думал, это что-то вроде «Римские барельефы»… а оказывается, этих пиний там, как в России какого-нибудь можжевельника…

Рифмы

Сначала пришли полковники

А после пришли паломники

* * *

Сначала вы полюбите опята,

А позже пристраститесь к опиатам…

* * *

Пойдешь налево – визажисты

Пойдешь направо – пейзажисты

* * *

Кто-то из нас тУпит

Но всё же просвет наступит

* * *

… всё пройдет – сказал царь

Соломон

Ну нет, не всё – возразил

ОМОН

* * *

… если вас это, братцы, задело

То вы можете браться за дело

Ну наконец-то! Петр Фоменко

Поставил пьесу в стиле фламенко

* * *

Однажды мы достали воблу

И выпивать рванули в область

Был страшный звук, страшнее вопля

То я вопил. Кричал я: Во, бля!

* * *

вы знаете, у меня есть гипотеза —

у вас что-то неладно с гипофизом…

* * *

Я был смущённый

Я был с мужчиной…

* * *

Хотите я вас попугаю —

Сказал крокодил попугаю

* * *

Я ненавижу эту гнусь

И никогда пред ней не гнусь!

* * *

Жена моя плачет и кается,

А мне от этого сильно икается

* * *

И начал по ночам метаться я:

Так был ли то оргазм? Иль имитация?

* * *

Что ж, по образу и подобию

Все итоги я здесь подобью

* * *

Почесал я свою переносицу

И вдруг понял что всё – переносится

На совсем другой день, другой час.

Лишь бациллы легко переносятся

А болезни – с трудом переносятся

И не всё здесь зависит от нас!

Некрологи

Некролог Тихону Хренникову (2007 год)

С Тихоном Николаевичем Хренниковым я познакомился более 30 лет назад при интересных обстоятельствах. Был год примерно 1976, я жил в Ленинграде, а в 1975 году состоялась премьера моей рок-оперы «Орфей и Эвридика». Она вызвала довольно шумные дебаты в композиторской среде, было много поклонников, но много и противников. Среди противников особенно усердствовал Дмитрий Кабалевский, он инициировал несколько разносных статей в центральной прессе и устроил общественное обругание моей оперы на уровне ЦК КПСС.

Я тогда плохо во всем этом разбирался, но чувствовал, что тучи вокруг меня сгущаются.

И вот в Ленинграде происходит какой-то музыкальный фестиваль, на который съезжается высокое московское начальство. Банкет в гостинице Европейской, на банкете присутствует Хренников. Я лично его совершенно не знал, но один доброжелатель сказал, что познакомит нас. Улучшив минутку, когда Хренников стоял окруженный не очень плотной толпой (а обычно толпа вокруг него клубилась огромная и почти все чего-то просили), мой знакомец подвел меня к Хренникову и сказал: Тихон Николаич, а вот это Журбин, тот самый, автор «Орфея и Эвридики».

Хренников как-то по-особенному на меня посмотрел, как бы оценивающе, а потом вдруг улыбнулся и сказал: – А что, совсем не страшный. – И протянул руку. – Ну как дела Александр, что поделываете?

Я, честно говоря, побаивался этой встречи, наслышанный о свирепости Т.Н. во время сталинских чисток 40-х годов и его борьбе с авангардизмом и модернизмом. Знал я об этом, естественно, из передач Голоса Америки и Свободы, которые тогда служили для нас главным источником абсолютно достоверной информации.

По крайней мере, мы так думали.

Но дружеский тон мэтра меня обезоружил, сразу отпало желание жаловаться и скулить, и я промямлил что дела, мол, хорошо, нормально, работаю.

А вы в Москве-то бываете? – спросил Тихон. И в ответ на мое утвердительное кивание сказал: ну вот заходите и всё расскажете…