Законы войны - [86]

Пацаны — каким-то шестым чувством поняли, что я иду к ним. Основная их масса — дернула к торговым рядам, огороженным теперь мощным забором, остались всего четверо.

Я постарался выглядеть настолько дружелюбно, насколько это было возможно.

— Дил та раша, бача[86]…, сказал я, для убедительности продемонстрировав две «катеринки» — десятирублевые купюры

Говорить Салам алейкум — я не стал. Это приветствие — применяется только в разговоре с взрослыми.

Один из пацанов приблизился. На ногах у него были кроссовки, в то время как у других — дешевые кеды и спортивные тапочки, несмотря на холод.

— Зе гваарием мобайль э сим-карта раниссам[87]

Паренек — лет двенадцати — презрительно улыбнулся

— Говори на своем языке, русский, я пойму.

Школу он еще не окончил, но усвоить, что он правоверный и воин, как воинами были его отец и дед и прадед. А я — неверный.

— Так заметно? — перешел на русский я

— Тебе надо долго учиться, русский, чтобы говорить, так как мы. Если ты хочешь купить телефон, пойди в лавку и купи.

Я пошелестел бумажками в пальцах

— Тем, у кого есть деньги, не задают глупых вопросов, маленький бача. Если ты мал и не в состоянии этого понять, я пойду и попрошу вон того хазарейца об услуге. Уверен, он не откажет…

Я украдкой показал на узкоглазого, замурзанного местного, ждавшего клиентов с телегой. С тех пор, как стало больше машин в городе — хазарейцы пересели на такси. А этому, видимо не повезло…

Паренек презрительно глянул в указанную мной сторону

— Этого обиженного Аллахом? Будь осторожен, русский, у него есть вши, но нет чести. Он, скорее всего, украдет твои деньги и сбежит. Впрочем, за эти деньги я окажу тебе услугу и куплю тебе телефон.

Я отдернул руку

— Мне нужен не один телефон, бача.

Паренек подозрительно посмотрел на меня, явно задумываясь, не дать ли стрекача. Телефоном — точнее — телефоном, купленным на постороннее имя — могла заинтересоваться полиция, могли заинтересоваться русские спецслужбы. Но я — не был похож ни на тех, ни на других. Да и зачем русским спецслужбам — маленький афганский бача?

— И сколько ты хочешь телефонов, русский?

— Десять штук. Ни больше, ни меньше…

Маленький пуштун презрительно усмехнулся

— За эти деньги? За эти деньги ты не купишь и двух, русский…

— Если я русский, то это не значит, что я не бывал на базаре и меня легко обмануть — с этими словами, я добавил еще несколько бумажек к тем, которые уже были

Паренек посмотрел на деньги, мгновенно прикинув в уме.

— Этого тоже не хватит.

— Уверен? Возможно, ты и прав.

Жестом фокусника я удвоил сумму.

— А так?

Пацан жадно сглотнул

— Так хватит.

Да, так, наверное и в самом деле хватит.

Я снова располовинил пачку

— Иди и купи мне десять телефонов, маленький бача. Обязательно с СИМ-картами, только разными. Телефоны тоже разные. И с коробками, так чтобы они были новые. Принесешь телефоны мне, и я дам тебе вот эти деньги…

Пацан посмотрел на одну руку, потом на другую. Десять телефонов — денег было мало. Но с одной стороне — в Персии отлично научились подделывать дорогие модели сотовых: в шикарный корпус ставят самую дешевую начинку, подделывают так что угодно, вплоть до Vertu[88]. Такими телефонами завален Афганистан, завалена Индия, завален Восток, завален Кавказ — любят пыль в глаза пустить. С другой стороны — наверняка он будет покупать у кого то из своих, из соплеменников, возможно даже одного рода или клана с ним — и может взять в долг, чтобы расплатиться из второй суммы денег.

И заработать ему хотелось, было видно, как он хотел этих денег. Настоящий начинающий миллионер.

— Сделка, русский — сказал он — давай деньги

Я протянул одну руку вперед — и деньги как ветром смело

— Не огорчай меня, бача… — сказал я

Пацан уже юркнул за ограду. Я заметил, что на меня — с подозрением смотрят о крайней мере с двух точек. Одна группа — несколько бородачей — явно из непримиримых, амнистированных. Ненавидите меня? Думаете, как сподручнее прихлопнуть? Ну-ну. Многие пытались. Удачи вам…

А может это просто бандиты с большой дороги, позарившиеся на кошелек. Бывает и такое…

Я прислонился спиной к стене. Мимо — тек народ, напротив — рабочие вешали растяжку, с логотипом одной из местных компаний сотовой связи, Рошен. Наздик Шудан, на дари — он же фарси — становиться ближе. Я счел это добрым знаком.

Из ворот — вывернулся мой посланник, с большой коробкой в руках. Коробка была из-под большого плейера — бумбокса, афганцы обожают музыку.

— Давай деньги, эфенди…

— Погоди. Так дела не делаются. Давай, посмотрим товар…

Мы начали перебирать товар. Маленький пуштун подавал мне коробку за коробкой, я вскрывал и проверял. Обмануть неверного — тут не харам а доблесть, поэтому — могут и камень подложить вместо телефона.

— Так… а это что такое?

Я показал трещину на корпусе

— Ты решил подсунуть мне барахло, маленький бача? Ты плохо поступил.

Бачонок был мрачен как туча

— Этот пришел такой вместе с другими. У дяди Салакзая просто не было других, но клянусь Аллахом, он будет служить тебе так же верно, как и остальные.

Я взглянул на телефон, потом на бачонка

— Пожалуй, поверю. Больше нет таких?

— Нет. Я сам выбирал.

Я прикинул по времени — ни на что другое (например, переписать номера) — у него времени не хватило. Я бы запомнил, даже бы переписал — но афганцы плохо умеют писать, тут все грамотные в основном в первом поколении. А номер сотового — очень длинный.