Законы войны - [82]
— Ты чего — не понял полковник
Товарищ улыбнулся в усы. Русские пообещали ему это место, если он сделает все как надо. А он то все сделает как надо, не допустит столько ошибок
— Во имя Аллаха…
Прогремел выстрел.
База ВВС России
Вечер 03 ноября 2016 года
— Этот?
Аскер — посмотрел на фотографию, глаза его — безошибочно узнали изображенного на ней и вспыхнули ненавистью.
— Он. Собака, он! Гнида. Нет, что хотите, господин адмирал, но я из Кабула, ни ногой, пока эту тварь к ногтю не прижму.
Я достал из бумажника еще одну фотографию и показал ее Аскеру. Это была фотография полковника Аги — из кабульского морга. Не постановочная, такая, каким его туда привезли.
— Доволен?
Аскер помотал головой. Араб — молча сидел на заднем.
— Жаль, я сам его не убил… — сказал Аскер — жаль, жаль… Эта тварь мне говорила — придем к вам в дома, зарежем спящими, жен вырежем, детей вырежем. Как его?
— Он попытался обменять кого-то, похожего на тебя на человека, которого вы взяли в западном Кабуле. Ты помнишь, да? Ты вовремя позвонил, парень, скорее всего — они намеревались расстрелять и машину и нас вместе с ней, и того человека — как только достоверно опознают его. Мы как раз менялись, когда ты позвонил. Нам удалось выйти из-под удара. Остальное — доделал ударный вертолет.
— Жаль…
Аскер сложил фотографии и вернул их мне.
— А остальные. Там их целая банда была…
Я достал третью фотографию.
— Жандармский ротмистр Балуевский. Советник в Царандое, пятое управление, Кабул. Именно они — пытались вас брать тогда, когда вы поехали на квартиру, именно группу захвата Пятого управления вы и перебили. Именно он — приехал расследовать этот инцидент вместе с Агой, когда тебя там уже не было. Именно у него — я попросил помощи, когда готовил твой обмен, и именно ему — я сообщил о твоем исчезновении как положено. Это хороший урок для нас — он был единственным советником в критически важном управлении Царандоя. Один предатель из нас — и вот в Кабуле появилась легализовавшаяся вооруженная банда в несколько сотен человек. И мы ничего не знали об этом, пока…
Я достал четвертую фотографию
Прости меня, ротмистр, но так надо. Погибший в результате подрыва смертника — не сильно отличается от погибшего в машине, по которой осколочно-фугасными отработал боевой вертолет. Я знаю — ты не предатель, ты честно нес службу — но сейчас так надо. Тебе — уже все равно, а вот нам — не все. Если оставшиеся в Кабуле предатели поверят, что все кончилось на Балуевском, что мы считаем его единичным случаем, что больше мы никого не подозреваем — они успокоятся. И тогда — нанесем удар уже мы. Ничего не кончилось. Я знаю, что предатели еще есть и не один. Будем надеяться, что мне удастся достать каждого из вас, пока я жив.
Мрази…
Аскер покачал головой
— Нет…
— Что — нет?
— Не может быть, чтобы он был один, господин адмирал — сказал Аскер — понимаете, быть этого не может. Этот… Ага… сукин сын, он меня в два счета расколол, и знаете как? У него была моя карточка, официальная, с которой я здесь, и он сказал, что они установили — что я проходил в здание оперативной группы всего три раза за полгода. Понимаете?! Как они это узнали? Как жандармы могли это узнать?! Как это мог узнать Царандой? Это же информация, которая есть только у нас, в армии! Как они ее получили? Есть еще предатели! Может быть, даже в генштабовской оперативной группе! Кто кроме них мог добыть информацию?
— Вы, молодой человек, в полицию бы шли работать — издевательски сказал Араб с заднего сидения — вам бы цены не было. Второй Шерлок Холмс прямо.
А я смотрел в глаза молодого парня, двадцати шести лет от роду, и видел, что не могу его сейчас обмануть. Пусть ему двадцать шесть лет, пусть за ним — целое кладбище, больше двухсот лично уничтоженных боевиков, террористов, джамаатовских — но он сохранил главное, то, что мы давно утратили. Способность искренне верить. А среди нас — должен быть кто-то, кто искренне верит, кто дерется не потому, что он дерется как те четверо храбрых мушкетеров[82].
Кто-то, кто верит в светлое будущее. Если ему сейчас соврать — веру он утратит, и станет таким же как мы.
И потому — я достал из кармана ключ с прикрепленной к нему карточкой в пластиковом пакете — и протянул его Аскеру
— Что это? — он взял ключ
— Помнишь, о чем мы с тобой говорили? Когда ты получал награду?
— Так точно.
— Ты был прав. Это они же. Они самые. Балуевский — не первый и далеко не единственный. Есть еще. Но для дела — будет лучше, если ты уедешь отсюда. Они тебя знают, и рано или поздно убьют. Возможно, ты кого-то из них убьешь — но остальные убьют тебя. Рано или поздно кому-то повезет. А мне ты нужен в другом месте. Ты готов сделать то, что нужно для победы?
— Так точно — без тени сомнения сказал Араб
— Это ключ от камеры хранения на Южной автостанции Ташкента. Номер на ключе, там не проверяют, арендована на шесть месяцев. Арендовал ее я, никто не знает. Половина времени истекла — поэтому продли аренду.
Аскер кивнул
— В камере — кейс. Там деньги, ключи от счетов, счета анонимные, номерные. Все это — я делал для кого-то, наподобие тебя. Не знал только для кого.
