Законопослушный гражданин - [4]

«Да, конечно! — хотел закричать он. — Я могу погибнуть! Я жалел о том, что не погиб, когда первый раз очнулся после аварии… Я почти ничего не вижу, я не могу говорить, я не способен сдвинуться с места без посторонней помощи… По-вашему, такая жизнь лучше мгновенной смерти? Я помню, что вы говорите: „Со временем кое-что восстановится“. Кое-что — а у меня было всё! Со временем — а его у меня нет! Я ведь слышал, что сказали врачи: вытащить меня вытащили, но любая попытка снять меня с аппаратов может стать фатальной. И еще — я не хочу больше обезболивающих, от которых мутно в голове, и не могу терпеть эту боль без малейшей надежды на то, что она когда-нибудь закончится… Я от нее никогда не избавлюсь, это я тоже слышал!»

Но вместо этого он просигналил: «Я должен».

— Это экспериментальная методика, ее даже не проверяли ни разу! Добровольцев не было…

«Я знаю. Я теперь доброволец».

— Реджи, если даже удастся… Где гарантия, что ты не провалишься? А если тебя вычислят там, то… ты очень пожалеешь о своём решении.

«Я не боюсь».

— Я не сомневаюсь в твоей смелости. И в том, что тебе хватит силы духа на самоликвидацию. Но я столько слышал о том месте… ты можешь просто не успеть.

«Ты слышал, а я изучал».

— На месте руководителя проекта я бы тебе запретил…

Реджи не ответил. Руководитель был много старше их обоих и он, наверно, понимал, что толкает искалеченного подчиненного на этот последний шаг, а потому не воспользовался правом вето.

«Времени мало».

— Да, совсем мало. Это невероятно удачное стечение обстоятельств — чтобы кто-то оттуда прилетел к нам на такой долгий срок… Но мы сможем вытащить его на сутки-двое, не больше, иначе его хватятся. Экстремальные условия, Реджи…

«Не привыкать».

— Обратного пути не будет, Реджи. Ты знаешь.

«Конечно».

Он читал об этой методике, еще ни разу не применявшейся в полном объеме, еще лет пять назад. И наверняка были добровольцы, что бы ему ни говорили, и попытки… И провалы. Поэтому — никаких официальных сведений, только краткие сводки. Кое-какие слухи и намеки, тем не менее, все-таки просачивались, и Реджи с присущей ему дотошностью их коллекционировал. И, как выяснилось теперь, верно понял суть проекта, пусть и не знал мелочей.

— Если будет какой-то сбой… — сказал товарищ, и что-то в его тоне насторожило Реджи. Кажется, тот знал больше, чем хотел показать. — А сбои всегда бывают, ты знаешь… В общем, может оказаться, что не ты будешь хозяином тела. И не он. Раздвоение личности — штука опасная. Я верю, ты сумеешь притаиться, но… Эти — вычислят. Рано или поздно — вычислят.

«У меня будет пара недель на привыкание».

— Да, причем здесь, у нас. Хоть в этом повезло.

«Точно».

Товарищ неловко замолчал, стараясь не смотреть на обрубки ног под простыней, на обожженную кожу…

— Первое время там тебе придется существовать вообще без связи. Опасно.

«Знаю».

— Он выездной. Пошел по стопам отца, у них, можно сказать, клан. Здесь вроде как на экскурсии, знакомится с людьми, так сказать, в их привычной среде обитания.

Реджи промолчал.

— Ему семнадцать, — продолжал товарищ. — Заметно моложе тебя, но у них считается взрослым мужчиной. Здесь, конечно, старается вести себя, как сверстники, но кое-что мы раскопали: дома он начал помогать папаше лет с четырнадцати, и вполне преуспел.

Реджи ощутил сомнение. Что притвориться восемнадцатилетним парнем у него хватит умения, он не сомневался, хорошо помнил себя в таком возрасте. Но хватит ли у него актерского мастерства, чтобы выдать себя за человека, который притворяется мальчишкой, не будучи таковым?

«Нельзя сомневаться, — подумал он. — Это последний шанс…»

И почему-то он подумал о самом этом мальчишке. Мальчишке, которому предстояло кануть в небытие очень и очень скоро, если всё пройдёт по плану. А если не пройдет… Что ж, тогда не станет их обоих и жалеть будет не о чем.

Успешный сын влиятельного отца — не бездарность, которую пропихивают везде, потому что платит этот самый отец, а действительно умный парень. У них там строгий контроль над рождаемостью, и то, что у этого парня есть младшая сестра, — уже показатель. Это означало, что родители показали не просто совместимость, а и способность производить хорошее потомство, и их поощрили. Мальчишка идет по стопам отца — значит, удачный вышел экземпляр. Наверно, рано или поздно занял бы отцовское место или другое, не хуже, но это ему не суждено. Если эксперимент удастся, память его сохранится, привычки его, странности, манеры и прочее, но самого этого парня не станет. Потому что его место займет Реджи. Потому что его начальству очень нужен агент на этой планете, а это практически невозможно устроить.

Любой чужак там на виду, затеряться среди местных нереально. Вернее, реально, но толку от этого почти никакого: остаться на той планете нелегально — всё равно что умереть для внешнего мира, а то и по-настоящему. Какая уж там ценная информация…

Местного уроженца завербовать невозможно, они не идут на контакт. А те, что идут, делают это, вероятнее всего, не по собственной воле. Доверять им нельзя. Заплати сколько угодно, но за достоверность полученных данных никто не поручится. Шантажировать их тоже нечем: к семьям там большинство относится как к вынужденной необходимости, да и поди доберись до них! Сексуальные подвиги? Всем наплевать, там таким никого не удивишь. Подозрительные бизнес-аферы? Возможно, этим заинтересуется соответствующее ведомство, но еще неизвестно, станет от этого хуже попавшемуся или подставившему.