Закон тридцатого. Люська - [56]
— Погоди тута. — Он приставил пилу к стенке и ушел.
Вскоре вернулся в сопровождении угрюмой женщины в домашнем халате и меховых шлепанцах на босу ногу. Женщина молча оглядела Макара и, достав из кармана халата большую связку ключей и погремев ими, открыла дверь.
— Дрова полутораметровые, — сказала она. — Пилить на пять частей. У меня печка интеллигентная: больших полен не принимает.
— Добавить придется, — торопливо попросил дядя Вася. — Обычно обрабатываем в три распила, а тут получается на каждом полене по лишнему распилу.
— Бог добавит.
— При чем тут бог, мадам. — Дядя Вася глянул на небо, будто хотел проверить, что бог тут действительно ни при чем. — Не для бога пилим. Надо прибавить, мадам.
Обращение «мадам», видимо, подействовало на нее.
— По двугривенному на кубометр, — уступила она просьбе дяди Васи.
— И, пожалуйста, аванс.
— Не имею привычки.
— Снижается производительность труда.
— Уж так и быть, как старому знакомому, но только два рубля. А то налижетесь — и поминай как звали! Знаю я вас… — Женщина достала большой бумажник и, порывшись в нем, извлекла две аккуратно сложенные рублевки. — Держите. — Она сунула деньги в руку дяде Васе и ушла, неестественно покачивая бедрами.
Дядя Вася выругался ей вслед.
— У, язви ее!.. И бог не покарает. — И, повернувшись к Макару, умоляюще посмотрел на него. — Не в службу, а в дружбу — слетай. Хоть колбасы купи… Ну, и пива.
— А где тут магазин? — спросил Макар.
— За углом. Против Механического.
— Ладно. — Макар кивнул, взял два рубля и направился к воротам.
В магазине он уплатил в кассу, купил колбасы и две бутылки пива, вышел на улицу.
Возле овощной палатки стояло несколько женщин. Макар решил купить еще пару помидоров или огурчиков. Он подошел к палатке — и замер… Хотелось протереть глаза.
Да нет же! Не может быть! Люська!.. Как она сюда попала? Ведь она мечтала…
Обескураженный Макар, так и не купив ничего, отступил за палатку и ушел.
А Люська даже не заметила Макара. Может быть, и хорошо, что не заметила. Ей так не хотелось, чтобы ее увидел кто-нибудь из знакомых! А тем более Макар. Не станешь же объяснять, что не сама пошла, что райком послал, на прорыв. Да и что объяснять? Оправдываться вроде, будто сделала что-то неблаговидное.
И потом, сегодня она впервые одна в палатке.
Яблоки, помидоры, огурцы, гири, деньги… Лица, руки, сумки, бумажные пакеты… А она одна. И за все в ответе.
Полдня как в тумане.
Обеденный перерыв.
— Как с товаром?
— Хорошо.
— Вы, товарищ Телегина, выбором яблок не увлекайтесь. Все первого сорта. — Нина Львовна недовольна, но говорит спокойно, голоса не повышает.
— Так ведь просят же покупатели, мелкие и червивые не берут.
— Не берут — не надо. Другие возьмут.
— В жалобную книгу написать грозятся.
— А вы уговорите. И потом, жалоба на товар получится, а не на работников прилавка. — Заглянув во все ящики, поворошив в каждом яблоки, Нина Львовна ушла.
После обеда стоять за прилавком стало еще труднее. С непривычки затекли ноги, стали тяжелыми, в икрах появилась тупая ноющая боль. Все медленней и медленней подсчитывала Люська деньги, путалась, ошибалась. А покупатели спешили, покупатели сердились. Им все равно было: стоит Люська первый день или простояла здесь уже сто лет. Им надо было купить побыстрее и то, что нужно.
Люська держалась из последних сил.
Когда наконец окончилась торговля и Оня помогла ей закрыть палатку, Люська в изнеможении опустилась на ящики. Даже есть не хотелось. Просто сидеть вот так, ни о чем не думая, ничего не делая.
Снова пришла Нина Львовна. Взвесили остатки товара. Люська подсчитала выручку. Не хватило двадцати трех рублей. Она пересчитала снова — оказалось семь рублей лишних. В третий раз — опять не хватило двадцати трех рублей. Проверила Нина Львовна — так и есть: недостача.
Люська заплакала. Не оттого, что денег не хватило. Просто устала, очень устала. Ну и недостача, конечно…
Утром Разгуляй пригласил Люську к себе в «кабинет», так в магазине величали крохотную комнатку за фанерной перегородкой.
— Ну, как идет торговля?
— Плохо, Василий Васильевич, — потупилась Люська.
— Чего ж это так — плохо? План выполнили.
— Недостача у меня, — одними губами прошептала Люська.
— Бывает. В торговом деле не без убытка. И потом, может, тут недоразумение просто. Может, товару ошибочно недодали.
— Может быть. — Люська робко взглянула на Разгуляя. В глазах ее засветилась надежда.
— Ну и проторговаться, конечно, могли, Людмила Афанасьевна, — продолжал Разгуляй покровительственным тоном.
Люська подняла глаза. Она ожидала разноса. Вот это человек! У нее недостача, казенных денег не хватает. Ведь это, наверно, такая неприятность для директора. А он… Люська вздохнула прерывисто. А ведь и верно — товару могли недодать по ошибке. Хотя Люська сама проверяла. Скорее всего все-таки проторговалась.
— Я, Василий Васильевич, недостачу покрою из зарплаты.
Разгуляй развел руками.
— Если виноваты — ничего не поделаешь, придется покрывать, ну а если вам случайно недодали из кладовой — то ни к чему.
Успокоенная вышла Люська от Разгуляя. В магазине ее остановила Галя.
— Ну и что он?
Люська поняла, что она имеет в виду директора.
