Закон притяжения - [79]

Скайлар молча, как настоящий профессионал, подходит ко мне и вопросительно изгибает брови.

– Думаю, нам надо обсудить это прямо сейчас, – предлагает он и уводит меня за собой.

Сид улыбается мне напоследок, как бы говоря: «Теперь все ясно».

Другие коллеги остаются в библиотеке, не в силах сдвинуться с места или проронить хоть слово.

* * *

Удивительно, однако беседа принесла мне облегчение. Скайлар усадил меня на диван в своем кабинете и сказал:

– Давай с самого начала.

Так я и сделала.

Прошел час, а разговор все не заканчивался. Ричарда злило лишь одно – что я сразу ему обо всем не рассказала. Не порадовало его и то, что я годами страдала от чувства вины, хотя на самом деле ни в чем не виновата.

– Ты правильно поступила, сообщив в полицию, Аманда. Даже не сомневайся. Ты спасла жизни людей в том магазине, не говоря уже об избавлении матери, брата и себя самой от многолетних издевательств со стороны отца. Период трудностей, последовавший за его арестом, не умаляет положительного итога твоих действий, – замечает Скайлар.

– Но это было так ужасно, Ричард…

– Проблема в том, что ты до сих пор смотришь на все глазами пятнадцатилетнего подростка. Отсюда и ложное чувство вины. Взрослая Аманда поняла бы это, но ты ей не даешь. Пора позволить этой девочке вырасти и двигаться дальше. Ей не за что себя казнить.

Я вдруг понимаю, что он абсолютно прав. Почему я раньше об этом не подумала? Совет старого мудрого Скайлара открыл мне глаза.

– И за Клаудию Келли тоже себя не вини, – добавляет он. – Ты не в ответе за поступки своего отца.

– Теперь я знаю. Смирилась после того, как увидела его в камере. Только как все исправить?

– О чем ты? – спрашивает Скайлар.

– Осталось много нерешенных проблем с мамой и Россом. Ричард, они даже не в курсе, что я его сдала. Долгие годы я презирала их за то, что они просто жили, не представляя, через какие мучения прохожу я.

Как же хорошо наконец-то выговориться.

– Так почему ты им не скажешь? – спокойно предлагает он.

– Что именно? – недоумеваю я.

– Все, что рассказала мне.

Я издаю нервный смешок. Он что, серьезно?

– Я не могу. Они расстроятся и разозлятся.

– Ну и пусть злятся. – Скайлар пожимает плечами. – Оттого что ты долго подавляла в себе эти чувства, лучше не стало. Нельзя жертвовать своим счастьем и душевным равновесием, боясь кого-то расстроить, Аманда.

Соберитесь вместе, расскажи им все. Кричи, вопи, реви – не стесняйся показать боль, что ты пронесла с собой через годы, как бы неприятно это ни было. Ты барристер, Аманда, ты говоришь от имени других людей. Так используй свое право голоса. Будь храброй.

В тот момент я понимаю, что он прав. Выкинув отца из жизни, надо разобраться и со всем остальным. Без этого никак.

– Но мне страшно. Может, вы скажете за меня? – то ли в шутку, то ли всерьез прошу я.

– Если позволишь представить это в виде музыкального номера, – с непроницаемым лицом отвечает Скайлар.

– Я разберусь. Спасибо, Ричард.

Он понимающе кивает. В этом и вся суть отношений между стажером и наставником.

– Каково теперь мое положение в конторе? – меняю я тему.

Скайлар вздыхает.

– Ситуация сложная, Аманда. Уверен, что некоторым членам «Афины» не понравится твое прошлое, однако ты проявила себя отличной ученицей с большим потенциалом. Все будет зависеть от голосования. Я постараюсь убедить их в том, что ты станешь для нас ценным приобретением. Я за тебя, Барби.

– Спасибо, босс, – улыбаюсь я.

* * *

Почему-то мне кажется, что поговорить о событиях последних месяцев с Хайди будет легче вдалеке от квартиры, где мы обе живем. Не знаю почему. В общем, я отправляю ей такое сообщение: «Выиграла первое слушание в Суде короны (типа того)! Не представляешь, что там случилось! Как насчет ужина в “Лучано”? Часов в 7?»

Она ответила сразу: «С удовольствием. До встречи».

За прошедший год мне удалось преодолеть кучу препятствий. Я знала, что в профессиональной карьере без них не обойтись, но не думала, что это так сильно повлияет на меня лично. Думаю, я повзрослела. Не скажу, что было приятно или весело, однако я извлекла из опыта ценные уроки и теперь должна посмотреть проблемам в лицо.

Забегаю домой, чтобы переодеться в короткое розовое платье, а потом направляюсь в ресторан «Лучано», недорогое оживленное местечко в Джесмонде с отличной итальянской кухней. Ох, сколько вечеров мы провели там, заказывая вино, которое уже явно было лишним.

Стоит прекрасный июльский вечер, поэтому я жду Хайди снаружи – она приедет сразу после работы. Слышу, как она стучит каблуками по тротуару еще до того, как вижу ее саму. У Хайди такая уверенная походка, что посетители за столиками на улице оборачиваются ей вслед. Даже после десятичасового рабочего дня подруга выглядит замечательно в юбочном костюме и больших солнечных очках. Мы крепко обнимаем друг друга, как не обнимали уже несколько месяцев. На глаза наворачиваются слезы. Я прижимаю ее к себе дольше, чем следует, пока Хайди не размыкает объятия.

– Не плачь, а то подводка размажется, – шепчет она мне в ухо.

Я смеюсь и думаю – может, она и сама готова пустить слезу? Чертовы очки.

Следующие несколько часов мы делимся друг с другом последними новостями. Я рассказываю про суд и про Марти, и Хайди радуется, что я добилась наконец профессионального признания. Сама она получила высочайший рейтинг среди стажеров в ее фирме (естественно).