Заколдованный халат - [109]

— Правду ты сказал. Немедленно ступай, схвати Мухаммеда аль-Мауджуда, отруби ему голову и принеси ее ко мне, а тело брось в реку. Горе тебе! Торопись, иди не мешкая!

Масрур вышел от халифа, плача над участью юноши и приговаривая:

— Клянусь Аллахом, он не делал этого, эта собака, румийка, оговорила его.

Он пришел к Мухаммеду аль-Мауджуду, схватил его, связал ему руки. Хмель мигом улетучился у того из головы, опьянение прошло, а лицо его покраснело от стыда.

— О брат мой Масрур, — взмолился он, — ради Аллаха сжалься надо мной! Клянусь Аллахом, я ничего не сделал. Я невиновен в том, что она наговаривает на меня. Она притянула меня к своей груди, а потом закричала.

— Клянусь Аллахом, ты говоришь правду, я знаю, что ты невиновен в том, в чем она тебя обвиняет. Но то, что было, — было!

Мухаммед взмолился о помощи Аллаха.

Затем Масрур повел юношу, посадил на корабль и захватил с собой слуг. Те плакали, жалея его молодость и красоту, моряки также рыдали и жалели его. Потом они стали грести и доплыли до самого бурного места в реке, так что приблизились к другому берегу. Они вытащили его из лодки, поднялись на берег и от жалости к Мауджуду зарыдали.

— Отложи казнь, ради Аллаха, сжалься над этим прекрасным юношей, не лишай его жизни!

А Масрур обратился к ним:

— Клянетесь ли вы, что не проговоритесь?

— Да, клянемся великим Аллахом!

Он заставил их поклясться на Коране и талаками[40] их жен, что они не выдадут его. Слуги поклялись.

— Но как же нам быть? — спросил Масрур. — Повелитель правоверных немедленно потребует его голову.

Только он стал рассказывать своим спутникам о приказе халифа, как навстречу им попался человек, который в этот ранний час спешил куда-то вдоль берега. Они подбежали к нему, схватили его, а это оказался как раз тот самый негр, который лишил невольницу невинности.

— Горе тебе! — закричал на него Масрур. — Куда ты бежишь?

— Клянусь Аллахом, о мой господин, — взмолился он, — она сама схватила меня и повалила на себя. Она твердила, что влюблена в меня, и я не смог прекословить ей.

— Прекрасно, — сказал Масрур, — клянусь Аллахом, ты разорил цветущие дома и совершил поступок, который навлек беду на этого юношу. Пойдем-ка, мы рассчитаемся с тобой.

Его бросили на берег и отрубили ему голову. Масрур взял голову негра, а труп бросил в реку, потом обратился к аль-Мауджуду:

— Ступай себе по милости Аллаха. Остерегайся и не показывайся здесь раньше, чем через год.

Мухаммед поцеловал руку Масрура и направился по степи в сторону Мадаина[41].

Он шел, словно обезумевший, до самого утра. Ноги его покрылись волдырями. На нем была всего лишь рубаха из антиохийского шелка, который не защищал от палящих лучей солнца. Наконец, когда солнце стояло уже высоко, он прибыл в одно селение, сел на берегу ручья, чтобы отдохнуть, умыл лицо и стал думать о том, что с ним случилось, хотя за ним не было никакой вины. В это время к нему подъехал шейх этого селения верхом на кобылице. Вместе с ним было два его сына. Он увидел, что аль-Мауджуд сидит в степи в такой одежде, и обратился к сыновьям:

— Посмотрите на этого юношу. Клянусь моей жизнью, клянусь Аллахом, он — беглец. И никогда я не видел лица прекраснее.

И шейх приблизился к нему и сказал:

— О сын мой, как ты попал в пустыню в такой одежде? Вот сейчас наступит зной, и ты погибнешь.

— О дядя, что же мне делать? Меня ищут, со мной поступили несправедливо, хоть за мной и нет вины. Я прибыл сюда, надеясь найти человека, который спрятал бы меня, несправедливо обиженного, на несколько дней и тем снискал бы милость Аллаха, а когда меня перестанут искать, помог бы мне перебраться в Басру. Я уже не вернусь, даже не приближусь к Багдаду.

— О сын мой, — ответил шейх, — твое желание исполнилось. Я и мои сыновья — к твоим услугам. Клянусь Мухаммедом, избранником Аллаха, я могу спрятать тебя, если захочу, даже в своем собственном глазу, так что и за сто лет никто не найдет и не схватит тебя.

Потом он обратился к своему сыну:

— Сулейман!

— Слушаю тебя, отец!

— Пусть он будет твоим братом. Отведи его в наш дом и спрячь в своей комнате, и пусть никто не видит его. Будь почтителен с ним, пока я не вернусь.

— Во имя Аллаха, — ответил сын и пошел вместе с Мауджудом в селение. Он отвел его в свою комнату, потом принес ему все, что могло понадобиться, и вернулся к отцу.

Масрур меж тем вернулся во дворец. Ар-Рашид сидел на своем месте, обуреваемый ревностью и гневом, опустив голову.

— Масрур! — позвал ар-Рашид.

— Вот я перед тобой, о повелитель правоверных!

— Где ты был?

— О господин мой, разве ты не послал меня с приказом убить Мухаммеда аль-Мауджуда?

— Послал. Где его голова?

— Вот она у меня в руках.

И Масрур приподнял голову негра. Ар-Рашид взглянул на голову и не распознал ее в темноте.

— Брось ее в реку! — приказал ар-Рашид, но Масрур не выполнил его приказа.

Ар-Рашид так и остался в своем тяжелом состоянии и тут же уснул на месте. Масрур же думал: «Клянусь величием Аллаха, завтра он потребует от меня найти Мухаммеда аль-Мауджуда. Это большая ошибка с моей стороны, что я не спрятал его до тех пор, пока он не спросит о нем». И Масрур провел тревожную ночь.