Заколдованное счастье - [4]

Хохочут — ночь разбужена,

Как будто за день на мостках

Двух норм не передюжено!

«Забыв о поплавке…»

Забыв о поплавке,

Гляжу во все глаза —

Как будто зорьку

Я впервые вижу.

На небе заиграла бирюза,

Подпалиной прихваченная рыжей.

Густая синь на запад потекла,

Ершистые смывая с неба звезды.

И ночь уже не ночь —

Белым-бела,

И распирает грудь,

Как радость, воздух.

Я закричать готов:

— Гляди, гляди,

Береза занялася, словно свечка!—

И вот уже пожар вовсю гудит

В кустарнике прибрежном

И на речке.

Забыв о поплавке,

Готов опять,

Как маленький,

Рожденьем дня дивиться.

И хочется мне

Этот край обнять

И ласковым березам поклониться!

«Под полою у красавицы зари…»

Под полою у красавицы зари

Отбивают косу косари:

Звонкие литовки, будто тетива,

Каждая по-своему поет.

Замирая, слушает трава,

Тянется,

На цыпочки встает.

Молоточки клювами стучат

И с ресниц у девонек-девчат

Склевывают звонко: «Чок, чок, чок!» —

Золотинки — ласковые сны.

Месяц, раскаленный пятачок,

Стынет на ладони у сосны.

Дробным цокотом

Молчунья тишина

Поразбужена,

Зарей подпалена.

По округе гул моторный вкривь и вкось

Перестуком крепко-накрепко прошит.

Спозаранку дело каждому нашлось,

Только, чур,

Коль веселиться — от души:

Видишь, зоренька откинула полу!..

Пригласила нас хозяюшка к столу,

На заречные луга с духмян-травой

Всей деревнею на праздник даровой.

ДОБРОТА МОРЯ

Я с морем бывал,

Будто с полем:

На ты.

Я принял соленой его доброты.

Случалось:

Ложилась кругом тишина,

И в поле меня уносила волна…

А ныне и поле, как море,

Опять

На кручи кидает меня.

И хочешь не хочешь —

Приходится внять

Велению страдного дня!

Приемлю расплату.

За беды твои

Без хлеба оставь, без воды!

Лишь в сердце обиды слепой не таи, —

Чтоб вновь не случилось беды.

Позволь хоть однажды

Хозяином быть —

И море не мог я вполсилы любить!

Гривастое море — морщины у рта —

О как пригодилась твоя доброта!

«Хребты на сутулые плечи…»

Але Темирхановой

Хребты на сутулые плечи,

Как бурку, накинули ночь.

Ручьи на гортанном наречье

Ведут бесконечные речи;

Как лучше друг другу помочь?

Как в каменном мире дремучем

Пробиться сквозь тяжесть громад?

И, яростно пенясь,

По кручам

Несутся к утесам могучим,

А те, как могилы, молчат.

И жутко бывает, не скрою,

Услышать,

Как дышит гранит,

Как борются волны с горою,

Огромной,

Суровой,

Немою,

И думать:

А кто ж победит?

«Мне слова нужны малиновей заката…»

Мне слова нужны малиновей заката,

Голубее самой ласковой воды,

Мне слова нужны,

Как бревна в три наката,

Что на фронте укрывали от беды,

Чтобы добрые оставили следы.

Где найти их,

Чтобы — грозны и нежны?

Мне слова

Сполна надежные нужны!

Мне ведь песню надо спеть

О древнем крае,

Зачинавшем Русь

И плугом, и мечом,

Защищавшем Русь

И сердцем, и плечом,

Ни сомнения,

Ни устали не зная.

Где найти

Для этой песни самоцвет,

Чтобы свет лучил

Вперед на сотни лет?

Как найти мне

Настоящие слова,

Чтоб от песни закружилась голова?

Я пойду туда,

Где теплятся восходы,

Где из ночи тянут солнце трактора,

Где, как ленты,

В голубые вечера

Красны девицы вплетают хороводы.

На чудскую на озерную волну

Нагляжусь

И сердцем к берегу прильну.

О великом князе-воине сполна

Мне поведает плескучая волна…

Возвратившись к нашим будням

Из веков,

Как за хлебом,

За словами я приду —

В вихревую деревенскую страду —

На горластое собранье земляков.

«Дни короче…»

Дни короче,

Прозрачней стали,

Глубже,

Радостнее печаль.

Мы с волненьем осень встречаем,

Каждый спелый лист привечаем,

Провожаем в дымную даль.

Удивленным,

Влюбленным взглядом

Мы глядим на клин журавлей,

Пролетающих горестным стадом

Над притихшим, продрогшим садом,

Над раздольем родимых полей.

Видно, тяжко без нашего лета

Птицам жить в стороне чужой,

Коль уносят

На юг фиолетовый

Неба русского

Цвет голубой!

«Я опять удираю из дома…»

Я опять удираю из дома

В отчий дом,

Где морянит весна,

Чтоб взглянуть на родных и знакомых,

На хмельных от воды и вина.

Там, на зыбких мшаринниках,

Море —

Разливанная вешняя гладь,

По утрам краснокрылые зори…

Там житуха теперь —

Благодать!

Мужики в эту пору —

Министры,

Всяк себе господин до поры,

Круты на руку,

На ногу быстры,

Хлебосольны, на шутку щедры.

На досуге

Живут без оглядки:

Все замашки — наружу торчком:

Потянуло Данилу к солдатке —

На лучок с новгородским «сучком».

До потемок,

С придыхом да звоном

Пантелеевы колют дрова:

Пролежать — никакого резону,

Коль неделя далась дарова.

За одворком байненку подмыло,

А хозяин с дружком обнялись:

«Половодье постыло, да мило —

Дело б делать, так нет — веселись…»

Чтоб обнять и родных, и знакомых,

Захмелеть от воды и вина,

Что ни год — удираю из дома

В те края,

Где морянит весна.

ЗЕМЛЯ

Земля, как раненый солдат,

Превозмогая боль-поруху,

Шагнула к людям:

«Друг и брат,

Возьми последнюю краюху!»

Как старый хлебороб, мудра,

Доверчива, под стать ребенку,

Дарила людям,

Что могла:

Косую в пять венцов избенку.

Несмело утешала вдов,

Сама — извечная вдовица,

И звала в поле мужиков:

«Пашите, люди,

Пригодится!..»

А мы, чего греха таить,

Кто мог, по городам засели,

Чтоб вкусно есть,

Чтоб сладко пить…

Да, видно, что-то проглядели.

Но у земли простая суть:

На стол не с неба подается!

И рано ль, поздно ли —

Взглянуть

В глаза самой земле придется.

ЛИПА

Закипая веселой,

Ядреной листвой,

Ты вовсю хорошела

Над тихой Псковой,

В половодье смиряла

Строптивость воды,

Отводила корнями обрыв