Заколдованная усадьба - [94]

Шрифт
Интервал

- Пишите,- сказал он.

Хохелька рассек пером воздух. Начальство диктовало: «Войту в Опарках! Приказываю немедленно помирить Гаврилу Фацулю и Кирилу Герегу. В случае невыполнения - двадцать пять палочных ударов.

Доминиум Жвиров, 26 октября 1845 г.».

- Пятый! - повторил Хохелька с торжествующим видом и протянул перо судье.

Гонголевский взял в руки перо и начертал свое имя с обычными выкрутасами и непременным добавлением своих титулов по-немецки.

- Гаврила! Кирила! - позвал он наконец, поворотясь к двери.

Оба вошли, и судья, даже не глядя на них, подал им сложенный лист бумаги.

- Войту! - бросил он небрежно.

Мужики потянулись к бумаге, но более проворный Кирила опередил противника и унес неоценимое сокровище. И в самом деле такой приговор можно назвать сокровищем. Сам Соломон позавидовал бы ему!

Только жалобщики убрались, и судья, утомленный вершением правосудия, вздохнул полной грудью и собрался прилечь на диванчике, как у крыльца раздалось тарахтение брички.

- Пан Жахлевич! - выкрикнул Гонголевский и радостно побежал встречать гостя.

Хохелька с ожесточением подтянул свои воротнички.

- Попробуй, выдержи у такого неотесанного грубияна! - пробормотал он и, взяв шапку, выскользнул за дверь.

Мандатарий проводил Жахлевича в канцелярию; едва скрипнула дверь, захлопнутая Хохелькой, он схватил своего гостя за руку и торопливо спросил:

- Ну, как дела?

- Превосходно!

- Превосходно! - повторил мандатарий, потирая руки.

- Не позже, чем через десять дней студентика уже не будет в имении!

- Может ли это быть!

- Послезавтра приедет судебный исполнитель.

- Сюда?

- Он первым делом выслушает возражения противной стороны или так называемые эксцепции нынешнего владельца.

- А поскольку возражения эти будут бездоказательными…

- Что, после тридцати данных под присягой свидетельств, можно предвидеть заранее,- продолжил Жахлевич.

- Тогда…

- Судебный исполнитель признает завещание недействительным, а право наследования еще до окончательного решения признает за самым близким естественным наследником…

- Его сиятельством графом Зыгмунтом Жвирским.

- Теперешний же владелец с его претензиями, протестами и апелляцией…

- Получит по заслугам! - добавил Гонголевский и щелкнул пальцами.

- Amen,- заключил Жахлевич и склонил голову на грудь.

В эту минуту у крыльца раздался топот копыт.

- Вот те и на! - крикнул мандатарий, подскочив к окну.- Катилина!

Жахлевич вздрогнул.

- Катилина? - машинально повторил он и схватился за шапку.

- Я не хочу, чтобы он меня здесь застал,- шепнул Жахлевич хозяину.

- Поздно. Вот он уже идет! - воскликнул мандатарий, направляясь к двери.

- Идет!

В самом деле в сенях уже слышались быстрые и громкие шаги.

Жахлевич как вьюн закружился по комнате.

- Спрячусь! - прошептал он.

И сразу нашел вожделенное укрытие.

В углу между двумя канцелярскими шкафами висела одежда Хохельки; заботливый хозяин смастерил для нее нечто вроде покрывала из бумаги. Жахлевич одним прыжком оказался за бумажной занавеской и, согнувшись, присел под самым замечательным предметом гардероба Хохельки - пелериной, какую носили в романах «благородные разбойники».

В это время дверь с треском отворилась, и в комнату вошел Катилина. Лицо его сохраняло спокойное, беспечное выражение, только в глазах и в насмешливой улыбке можно было прочесть скрытую угрозу.

Мандатарий приветствовал его обычным поклоном. Катилина повел вокруг испытующим взором и улыбнулся еще более ядовито. Бумажная занавеска между двумя шкафами слегка заколебалась.

- Вы один, пан Гонголевский? - спросил он у мандатария.

- Один.

Катилина бросился на диван и похлопал хлыстом по сапогам.

- Что новенького? - снова спросил он, стрельнув глазами в сторону бумажной занавески.

- Ничего,- ответил мандатарий, несколько обеспокоенный.

- Так-таки совсем ничего?

- По крайней мере мне ничего не известно.

Катилина свистнул сквозь зубы.

- А я-то нарочно приехал, чтобы узнать от вас что-нибудь,- сказал он погодя.

Мандатарий пожал плечами, но теперь уже обеспокоился по-настоящему.

- Каких же новостей вы ждете от меня, ваша милость? - отважился он спросить.

Катилина пристально поглядел на мандатария, и тот невольно попятился.

- Оланьчук не вернулся?

- Никто во всей округе его до сих пор не видел.

Что-то зловещее сверкнуло у Катилины в глазах. Он сорвался с диванчика и быстро подошел к столу. Мандатарий с трудом перевел дыхание, ему показалось, что Катилина направляется к роковому тайнику.

- Дайте-ка, если не жалко, листок бумаги,- потребовал грозный гость.

Мандатарий подскочил, подал. Катилина сел на столик, схватил перо, окунул его в громоздкую чернильницу и начал быстро черкать по бумаге.

Вдруг он порывисто откинулся назад и с криком:

- Что это у вас за отвратительные чернила! - схватил несчастную чернильницу.

У мандатария ноги подкосились от страха.

В ту же минуту чернильница со свистом пролетела над его головой и, оставя солидное пятно на внушительном судейском носу, угодила точнехонько между шкафами в угол, завешанный бумажной занавеской.

Громкий звон разбитого стекла смешался с испуганным и гневным воплем.

Роковая бутылка угодила Жахлевичу прямо в лоб и разбилась вдребезги.


Рекомендуем почитать
Пятьдесят тысяч

Сборник Хемингуэя "Мужчины без женщин" — один из самых ярких опытов великого американского писателя в «малых» формах прозы.Увлекательные сюжетные коллизии и идеальное владение словом в рассказах соседствуют с дерзкими для 1920-х годов модернестическими приемами. Лучшие из произведений, вошедших в книгу, продолжают биографию Ника Адамса, своебразного альтер эго самого писателя и главного героя не менее знаменитого сборника "В наше время".


Сломанное колесо

«Грустное и солнечное» творчество американского писателя Уильяма Сарояна хорошо известно читателям по его знаменитым романам «Человеческая комедия», «Приключения Весли Джексона» и пьесам «В горах мое сердце…» и «Путь вашей жизни». Однако в полной мере самобытный, искрящийся талант писателя раскрылся в его коронном жанре – жанре рассказа. Свой путь в литературе Сароян начал именно как рассказчик и всегда отдавал этому жанру явное предпочтение: «Жизнь неисчерпаема, а для писателя самой неисчерпаемой формой является рассказ».В настоящее издание вошли более сорока ранее не публиковавшихся на русском языке рассказов из сборников «Отважный юноша на летящей трапеции» (1934), «Вдох и выдох» (1936), «48 рассказов Сарояна» (1942), «Весь свят и сами небеса» (1956) и других.


Проблеск фонарика и вопрос, от которого содрогается мироздание: «Джо?»

«Грустное и солнечное» творчество американского писателя Уильяма Сарояна хорошо известно читателям по его знаменитым романам «Человеческая комедия», «Приключения Весли Джексона» и пьесам «В горах мое сердце…» и «Путь вашей жизни». Однако в полной мере самобытный, искрящийся талант писателя раскрылся в его коронном жанре – жанре рассказа. Свой путь в литературе Сароян начал именно как рассказчик и всегда отдавал этому жанру явное предпочтение: «Жизнь неисчерпаема, а для писателя самой неисчерпаемой формой является рассказ».В настоящее издание вошли более сорока ранее не публиковавшихся на русском языке рассказов из сборников «Отважный юноша на летящей трапеции» (1934), «Вдох и выдох» (1936), «48 рассказов Сарояна» (1942), «Весь свят и сами небеса» (1956) и других.


Зар'эш

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ржавчина

`Я вошел в литературу, как метеор`, – шутливо говорил Мопассан. Действительно, он стал знаменитостью на другой день после опубликования `Пышки` – подлинного шедевра малого литературного жанра. Тема любви – во всем ее многообразии – стала основной в творчестве Мопассана. .


Задвижка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.