Заколдованная усадьба - [92]

Затем, вспомнив что-то, он еще спросил:

- Скажи мне, а что стало со вторым казаком молодого старосты?

- С Олексом Паньчуком?

- Кажется, так.

- Пропал без вести. Костя рассказывал, что он убежал по дороге от молодого старосты, но куда он делся, никто не знает.

- Любопытно, - пробормотал Катилина и глубоко задумался.

Затем он сунул руку в карман, достал ассигнацию достоинством в пять гульденов и бросил ее Органисту.

- Мы в расчете,- небрежно сказал он, направляясь к двери.

Еврей поклонился как можно ниже, но загородил дорогу.

- Теперь я имею вопрос к вельможному пану.

- А именно?

- Знаете ли вы, вельможный пан, что готовится?

- Где?

- У нас.

- Не понимаю тебя.

- Так вы, вельможный пан, ничего не слыхали о жалобе Жахлевича?

- Ни слова!

Органист только руками развел.

- Ай-ай! Судебный исполнитель, пан Грамарский, уже несколько дней ведет следствие, а ни вы, вельможный пан, ни ясновельможный пан Жвирский ничего не знаете!

- Да в чем дело?

Органист вдруг заколебался.

- Ну, то, что я хочу вам сказать, может, еще и неправда.

- Да в чем же дело, черт побери?

- Ну, так я вам скажу… Говорят,- продолжал еврей, понизив голос,- бывший управляющий оркизовского графа пан Жахлевич оспаривает завещание покойного Миколая Жвирского.

- То есть как это?

- Э, вельможный пан, как только я услышал, что пан Жахлевич поехал в Дрезден,- говорил Органист, причмокивая языком,- я сразу же сказал: не зря он туда поехал.

- К черту твои домыслы,- нетерпеливо крикнул Катилина,- говори, что ты знаешь о завещании.

- Так вы послушайте, вельможный пан. Жахлевич привез из Дрездена какие-то бумаги и доказывает, ну вы уж меня простите, будто покойный помещик был, как это говорится, не в своем уме.

Катилина подскочил как одержимый, а почтенный Органист даже присел от испуга.

- Кто это сказал? - рявкнул Катилина, сразу поняв всю опасность такого обвинения.

- Так это же не я, упаси меня боже, это пан Жахлевич.

- Негодяй!

- Верно, верно, вельможный пан,- торопливо поддакивал еврей и, устрашенный вспыльчивостью своего важного гостя, стал незаметно подбираться к двери.

- Говори, где ты слышал об этом,- допытывался Катилина, преграждая ему дорогу.

- Ну, я слышал, что несколько крестьян из разных деревень уже принесли судебному исполнителю присягу.

- А Юлиуш ничего не знает!

- Это плохо, вельможный пан. Надо что-то делать.

Катилина хлопнул себя по лбу.

- Я недавно застал Жахлевича у Гонголевского. Негодяи, должно быть, заодно!

И скрипнул зубами, а лицо его приняло такое грозное выражение, что не отличавшийся храбростью Органист поспешил укрыться за шкафом.

- Ай-ай, это же настоящий разбойник,- шепнул oн про себя.

Но Катилина и не взглянул на него. Он выбежал из корчмы, рванул у сторожа повод, вскочил на коня и как сумасшедший понесся по большаку в Бучалы…

Своим быстрым и проницательным умом он мигом оценил всю опасность сложившейся ситуации. Чудачества молодого старосты в самом деле можно было счесть выходками свихнувшегося человека, и, если бы удалось их представить в таком свете перед судом, это неизбежно повлекло бы за собой отмену завещания, а ведь только на нем основывалось право Юлиуша на наследство. И тогда прощай фортуна! Все его состояние исчезнет как дым так же внезапно, как и появилось.

- За спиной у Жахлевича стоит граф, - рассуждал вполголоса Катилина.- Но погоди, погоди, ваше сиятельство, мы еще потолкуем! - добавил он со злорадной улыбкой.

Не преуменьшая опасности, он все же не мог заглушить в себе некоторого удовольствия по поводу неожиданного поворота дел, который открывал его энергичной натуре широкое поле деятельности. Он понимал, что нельзя мешкать ни минуты, что необходимо развить бешеное усердие, употребить все средства, чтобы сорвать планы противников и рассеять тучу, прежде чем грянет гром.

Очевидно, предстояла упорная борьба, и Катилина чувствовал себя в своей стихии, заранее торжествуя победу.

- Начнем с мандатария… - шептал он, подгоняя коня. И с чувством, похожим на радость, начал мысленно прикидывать, как лучше всего нанести удар первому противнику.- И как это Юлиушу до сих пор ничего не сообщили… - внезапно изумился он и тотчас воскликнул: - Ручаюсь - это какая-то мерзкая махинация Гонголевского! - И он снова погнал коня галопом и глубоко задумался, не заметив, что при виде его какой-то человек, что шел по тропинке вдоль обсаженного вербами большака, быстро скрылся за деревом и не высовывал головы до тех пор, пока конный топот не умолк вдали.

Это был заклятый враг Кости Булия, известный нам Микита Оланьчук, дьявольское ожесточение которого и жажда мести уже давно приобрели характер настоящей мании.

Катилина не прямо в Опарин торопился, а кратчайшим путем, по скошенным полям и лугам помчался к Бучалам.

Как раз когда он доскакал до хозяйственных построек, ему встретилась пустая бричка, выехавшая, по-видимому, со двора мандатария.

- Стой! - издалека крикнул он кучеру.

Бричка остановилась.

- Куда едешь? - спросил Катилина.

- На фольварк, вельможный пан,- ответил возница.

- А с кем приехал?

- С паном Жахлевичем.

Катилина даже вскрикнул от радости.

- А пан Жахлевич где? - торопливо спросил он.