Заколдованная усадьба - [93]

Шрифт
Интервал

- Остался у пана судьи.

Катилина изо всех сил хлестнул лошадь и стрелой помчался к доминиуму.

- Отлично, превосходно! - шептал он про себя.- Сразу двоих и поймаю на удочку!


VII

КАТИЛИНА НАЧИНАЕТ КАМПАНИЮ

Гонголевский с трубкой на длинном чубуке в глубокой задумчивости прохаживается по канцелярии.

Неоценимый поэт-актуарий Хохелька, важный и надутый, сидит у столика и, покусывая перо, ждет приказаний начальника. Между делом он по своему обыкновению подтягивает воротнички, поглаживает бакенбарды, ерошит волосы и едва ли не ищет рифмы для нового любовного послания.

Позади у дверей в покорной позе стоят два опарковских мужика - Гаврила Фацуля и Кирила Герега. Оба пришли к вельможному судье с иском.

А иск у обоих был немаловажный. В воскресенье под вечер сошлись они в корчме и, обсуждая разные дела, разошлись во мнениях. Фацуля говорил так, Герега этак. Гаврила Кириле хлясть по морде, Кирила Гаврилу хвать за грудки! У Фацули трубка разбилась, у Гереги пряжка соскочила с рубашки. Тут оба поскорее к судье. Первый требует пластырь губу залепить и возмещения за разбитую трубку, второй - целебной мази для груди и возвращения укатившейся пряжки.

Чтобы вернее обеспечить выигрыш дела, Гаврила заранее выслал в доминиум жирных гусей, а Кирила про запас принес поросенка в мешке.

Судья допрашивал обоих сурово, с завидным достоинством и беспристрастием. Кирила же опять свое, а Гаврила свое.

Судья делает вид, будто смотрит и слушает, а в голове у него гвоздем засели два жирных гуся и поросенок.

- Говори, Гаврила, как дело было! - приказывает он, а в ушах у него гуси гогочут.

Едва Гаврила начал, поросенок завизжал в мешке.

- Стой! - кричит пан судья.- Говори ты, Кирила!

Кирила кланяется до земли и гнет свое. Гаврила прерывает его, и все начинается de capo.

У судьи в одном ухе гуси гогочут, в другом поросенок визжит.

- Замолчите,- крикнул он,- замолчите оба!

И снова ходит по канцелярии, что-то бормочет сквозь зубы.

Гаврила прислушивается, разинув рот, и думает: «На мою сторону склоняется».

Кирила торжествующе усмехается и шепчет про себя: «Моя взяла!»

А судья все ходит и ходит, все бормочет.

- Два жирных гуся и поросенок на жаркое! Поросенок на жаркое и два жирных гуся!

- Кто начал? - спрашивает и протягивает вперед руки, словно взвешивая: в одной - поросенка, в другой - двух гусей.

- Гаврила начал, пан судья.

- Кирила начал! Он меня изувечил!

- Кто первый ударил?

- Гаврила меня!

- Гаврила тебя, пст, тихо! Ни слова больше!

Тут судья остановился и раздул ноздри, как бы одновременно принюхиваясь к жирному жареному гусю и к фаршированному поросенку.

Фацуля чешет затылок. «Плохо!» - думает.

Герега покачивает головой. «Нехорошо!» - вздыхает.

- А кто кончил? - далее спрашивает судья.

- Кирила!

- Я, милостивый судья, только оттолкнул его.

- Нет! Ни слова больше! Гаврила начал, Кирила кончил. Кирила кончил, Гаврила начал… - продолжает размышлять судья.

И снова он замер на месте и пожевал губами, словно одним углом рта смаковал гуся с яблоками, а другим хрустящую кожицу поросенка.

- За дверь оба! - скомандовал он наконец.

Гаврила и Кирила низко поклонились и вышли из канцелярии.

Первый остался в сенях, другой прошмыгнул на кухню и вытряхнул из мешка поросенка прямо в руки судейши.

Судья остался вдвоем со своим актуарием.

- Пишите, пан Хохелька: Per mandatum! - повелел почтенный слуга Фемиды и, верно, для успокоения своей слишком деликатной совести, буркнул вполголоса:

- И гуси останутся, и поросенок отправится в хлев.

К несчастью. Хохелька, навострив уши, которые длиной соперничали с его воротничками, принял эти слова за вступление к письменному распоряжению и несколькими росчерками пера запечатлел их на бумаге.

- Готово! - произнес он, ставя точку.

- Что готово?

- Поросенок!

- Какой поросенок? - закричал Гонголевский, забывший о произнесенном им вслух монологе.

- Так вы же диктовали.

- Что?

Хохелька, оскорбленный в своем достоинстве, приблизил к глазам бумагу н громко прочитал:

- «И гуси останутся, и поросенок отправится в хлев».

- Осел! - заорал мандатарий, хватаясь за голову.

- Осел? Пан судья продиктовали «поросенок», ничего, я сейчас исправлю.

И, послюнявив палец, он стер рокового поросенка и уже нацелился поставить вместо него осла.

Судья в бешенстве подскочил к Хохельке, выхватил у него из-под носа злосчастную бумагу, смял ее и разорвал на мелкие клочки. Хохелька только плечами пожал как человек, невинно подвергшийся гонению, и продолжал спокойно сидеть на месте.

- Мандатарием вы тогда станете, голубчик мой, когда я стану епископом,- с величайшим возмущением выкрикнул Гонголевский.

- Вы забыли, пан судья, что у меня уже сдан экзамен на мандатария, - возразил оскорбленный актуарий, он же поэт, - а что до экзамена на полицейского судью...

Гонголевский только рукой махнул.

- Возьмите другой лист! - приказал он.

Хохелька с чиновничьей флегмой и важностью взял чистый лист серой бумаги; в сильном запале он с размахом обмакнул перо в чернильницу, вместимостью в кварту, которую полицейский, мастер на все руки, сделал из старой разбитой бутылки, обрезав ее шнурком в холодной воде.

Мандатарий принял позу Юлия Цезаря, диктующего сразу семи секретарям.


Рекомендуем почитать
Пятьдесят тысяч

Сборник Хемингуэя "Мужчины без женщин" — один из самых ярких опытов великого американского писателя в «малых» формах прозы.Увлекательные сюжетные коллизии и идеальное владение словом в рассказах соседствуют с дерзкими для 1920-х годов модернестическими приемами. Лучшие из произведений, вошедших в книгу, продолжают биографию Ника Адамса, своебразного альтер эго самого писателя и главного героя не менее знаменитого сборника "В наше время".


Сломанное колесо

«Грустное и солнечное» творчество американского писателя Уильяма Сарояна хорошо известно читателям по его знаменитым романам «Человеческая комедия», «Приключения Весли Джексона» и пьесам «В горах мое сердце…» и «Путь вашей жизни». Однако в полной мере самобытный, искрящийся талант писателя раскрылся в его коронном жанре – жанре рассказа. Свой путь в литературе Сароян начал именно как рассказчик и всегда отдавал этому жанру явное предпочтение: «Жизнь неисчерпаема, а для писателя самой неисчерпаемой формой является рассказ».В настоящее издание вошли более сорока ранее не публиковавшихся на русском языке рассказов из сборников «Отважный юноша на летящей трапеции» (1934), «Вдох и выдох» (1936), «48 рассказов Сарояна» (1942), «Весь свят и сами небеса» (1956) и других.


Проблеск фонарика и вопрос, от которого содрогается мироздание: «Джо?»

«Грустное и солнечное» творчество американского писателя Уильяма Сарояна хорошо известно читателям по его знаменитым романам «Человеческая комедия», «Приключения Весли Джексона» и пьесам «В горах мое сердце…» и «Путь вашей жизни». Однако в полной мере самобытный, искрящийся талант писателя раскрылся в его коронном жанре – жанре рассказа. Свой путь в литературе Сароян начал именно как рассказчик и всегда отдавал этому жанру явное предпочтение: «Жизнь неисчерпаема, а для писателя самой неисчерпаемой формой является рассказ».В настоящее издание вошли более сорока ранее не публиковавшихся на русском языке рассказов из сборников «Отважный юноша на летящей трапеции» (1934), «Вдох и выдох» (1936), «48 рассказов Сарояна» (1942), «Весь свят и сами небеса» (1956) и других.


Зар'эш

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ржавчина

`Я вошел в литературу, как метеор`, – шутливо говорил Мопассан. Действительно, он стал знаменитостью на другой день после опубликования `Пышки` – подлинного шедевра малого литературного жанра. Тема любви – во всем ее многообразии – стала основной в творчестве Мопассана. .


Задвижка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.