Заколдованная усадьба - [26]
- Ни на волос! И вот тебе убедительный довод,- хохоча ответил Катилина и, задрав ноги, показал свои стоптанные сапоги.
- Все тот же гуляка, повеса, скандалист.
- Скандалист,- повторил Катилина и кивнул головой.
- Все тот же вольнодумец, не помнящий о дне вчерашнем, не думающий о завтрашнем.
- Да… более или менее так.
- Насмешник, для которого нет ничего святого, ничего серьезного, ничего неприкосновенного.
- Слишком длинный у тебя перечень, - прервал его Катилина, хотя и не думал обижаться.
- Страстный любитель прекрасного пола…
- Ага… пола, - повторил Катилина и поперхнулся.
- Маловер, не признающий ни бога, ни черта!
- Но зато слепо верящий в твое сердце и характер.
- И в мою память, не правда ли?
- Только в твою.
- Когда-то ты спас меня от исключения из школы.
- Ну, если смотреть на это сегодня, я оказал тебе не такую уж услугу.
- Но в то время она была велика и не только для меня.
- Верно, немного услужил я и твоей матери, о которой ты лишь теперь даешь мне возможность спросить.
Веселое, улыбающееся лицо Гракха стало серьезным, он нахмурился, и из груди его вырвался приглушенный вздох.
- Моя мать,- шепнул он изменившимся голосом.
- Умерла? - догадался Катилина.
- Видно, небо предназначило ей одну лишь борьбу с судьбой, не суждено ей было познать на земле счастья. Умерла…
- Прежде, чем ты получил наследство…
- Наследство только несколько скрасило мою утрату,- прошептал Гракх и погрузился в свои мысли.
Катилина склонил голову, с его лица исчезла насмешливая улыбка. Через некоторое время он поднял глаза и почти с сочувствием поглядел на приятеля, что придало его физиономии непривычное выражение.
Гракх все еще сидел задумавшись; в эту минуту он казался удивительно красивым. Высокий и стройный, он сочетал в чертах лица женственную мягкость и изящество с выражением истинно мужского достоинства и смелости. Первая красавица могла бы позавидовать белизне его кожи и румянцу, вьющимся от природы, светлым, блестящим и мягким, как шелк, волосам и голубым выразительным глазам, взгляд которых всегда казался задумчивым, почти отсутствующим и тем не менее проникал до глубины души. При женственности облика тем ярче выделялись истинно мужской, высокий и выпуклый лоб и своеобразная складка энергично сомкнутых губ, которые оттенялись небольшими усиками.
Катилина с видимым удовольствием вглядывался в лицо старого приятеля.
Вскоре Гракх очнулся от задумчивости, потер рукой лоб и, казалось, превозмог свою грусть. Однако же к нему не вернулась более та игривая веселость, которую поначалу вызвало у него неожиданное и такое оригинальное появление давнего однокашника, с именем и особой которого его связывали тысячи приятных воспоминаний.
- Ах, чтоб тебя! - вскричал внезапно Катилина, заметив, что лоб его приятеля разгладился.- Ты стал еще красивее, чем раньше.
Гракх только усмехнулся.
- Ты, видно, на самом деле ищешь службу, если решил упражняться в лести.
- А ты чертовски освоился с ролью барина, если всякий знак внимания принимаешь за лесть.
- Постарайся же избегать пустых знаков внимания и лучше начни рассказывать, где ты обретался все те пять лет, что мы не виделись.
- Как это! Без трубки? Без сигары? - спросив Катилина, озираясь вокруг.
- Обернись, и все найдешь позади себя.
Катилина протянул руку к соседнему столику, где в нарядной фарфоровой шкатулке лежали гаванские сигары. Он осмотрел сигару со всех сторон, покивал головой и причмокнул.
- Теmрога mutantur! - пробормотал он, закуривая.- Помнишь ли ты времена, когда мы с таким трудом могли сложиться на дрянную пачку Drei Kőnige?
Гракх мечтательно улыбнулся.
- Ты не голоден? - вдруг спросил он.
- Покамест нет, я приехал сюда после завтрака у твоего почтенного мандатария.
- Ха, ха, ты уже познакомился с ним?
- Не только с ним, братец, но и с твоим бесценным Гиргилевичем и даже с ключником твоей Заколдованной усадьбы.
- С Костей Булием? - быстро спросил Гракх и привстал с кушетки.
- С ним самим.
- Когда, где, как? - спрашивал Гракх, охваченный каким-то странным любопытством.
- Погоди, ведь ты хочешь, чтобы я рассказал тебе мой curriculum vitae с того времени, как мы расстались.
- Отчего же ты не начинаешь, нудный ты человек?
- Сперва ты должен принять мое условие.
- Какое?
- В ответ ты должен рассказать мне свою историю.
- По первому твоему требованию, хотя мне нечего! рассказывать.
- О, и моя история очень коротка.
- Начинай же.
Катилина выпустил огромный клуб ароматного дыма, устроился поудобнее в кресле и начал:
- Как тебе известно, я, приняв на себя авторство твоих опрометчивых стишков и находясь под угрозой исключения из всех школ австрийской империи, решил уж заодно выкинуть еще штучку и при первой же оказии здорово отдубасил нашего директора.
- Бедняга в течение месяца не мог подняться с постели.
- После такого номера нельзя было и часу оставаться в Самборе.
- Ты исчез, даже не попрощавшись с нами.
- Ни с вами, ни с моими многочисленными бородатыми и голощекими кредиторами. Я удрал сразу же, как спустил шкуру с подлеца директора.
- Куда же ты подался?
- Тебе в жизни не догадаться!.. Прямым ходом в монастырь.
- В монастырь!
- На другой же день я стал братом добромильских отцов униатов.
Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям.
«Горящий светильник» (1907) — один из лучших авторских сборников знаменитого американского писателя О. Генри (1862-1910), в котором с большим мастерством и теплом выписаны образы простых жителей Нью-Йорка — клерков, продавцов, безработных, домохозяек, бродяг… Огромный город пытается подмять их под себя, подчинить строгим законам, убить в них искреннюю любовь и внушить, что в жизни лишь деньги играют роль. И герои сборника, каждый по-своему, пытаются противостоять этому и остаться самим собой. Рассказ впервые опубликован в 1905 г.
Желтоплюш, пронырливый, циничный и хитрый лакей, который служит у сына знатного аристократа. Прекрасно понимая, что хозяин его прожженный мошенник, бретер и ловелас, для которого не существует ни дружбы, ни любви, ни чести, — ничего, кроме денег, презирает его и смеется над ним, однако восхищается проделками хозяина, не забывая при этом получить от них свою выгоду.
Основой трехтомного собрания сочинений знаменитого аргентинского писателя Л.Х.Борхеса, классика ХХ века, послужили шесть сборников произведений мастера, часть его эссеистики, стихи из всех прижизненных сборников и микроновеллы – шедевры борхесовской прозыпоздних лет.
Герра Оберайта давно интересовала надпись «Vivo» («Живу») на могиле его деда. В поисках разгадки этой тайны Оберайт встречается с другом своего деда, обладателем оккультных знаний. Он открывает Оберайту сущность смерти и открывает секрет бессмертия…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.