Заколдованная усадьба - [117]

- Какой разговор? - переспросил граф, и новая тень омрачила его лицо.

- Вы так со мной говорили, отец, как будто Юлиуш имел намерение просить моей руки.

- Я только хотел дать тебе понять, что если бы в самом деле ему пришло бы это в голову, то с моей стороны не было бы никаких препятствий.

В ответ Евгения капризно выпятила нижнюю губку. Граф сдвинул брови и быстро сказал, словно хотел скорей покончить с этим:

- Юлиуш один из самых благородных людей, которых я когда-либо знал, а поскольку он носит фамилию Жвирских, он и живя в бедности был не намного ниже нас по положению… Впрочем, через несколько дней ты узнаешь об этом более подробно.

- Через несколько дней! - повторила Евгения.- Что это - новая тайна?

Граф ничего не ответил и стал в задумчивости прохаживаться по комнате; немного погодя он остановился и проговорил как бы про себя:

- Зачем Костя был сегодня у Юлиуша?

В эту минуту дверь отворилась, и в комнату вошел лакей со смущенным и испуганным лицом.

- Ваше сиятельство,- пробормотал он, заикаясь.

- Что случилось?

- Здесь этот… Ко… Костя Булий… ключник Заколдованной усадьбы.

- Костя Булий? - невольно повторил граф, вздрагивая.

- Костя Булий! - воскликнула Евгения, и глаза ее загорелись любопытством.

- Он приехал и хочет увидеться с вашим сиятельством.

- Со мной? - вскричал граф с каким-то особым выражением.

Спустя восемнадцать лет со дня смерти отца и разлуки с братом, графу впервые предстояло увидеть Костю. С того времени он ни разу не встречался с ним. Поэтому, словно не доверяя словам своего лакея, граф переспросил:

- Именно со мной он хочет повидаться?

- С глазу на глаз, говорит.

- Проводи его ко мне в канцелярию.

- Что бы это могло значить? - с любопытством воскликнула молодая графиня.

- Une tète-a-tète, si mystèrieux! - прошептала графиня.

Граф был непривычно взволнован; не говоря ни слова, только кивнув жене и дочери, он выбежал из гостиной и быстро направился к себе в канцелярию.

Вскоре дверь распахнулась и в канцелярию торжественно и важно вошел Костя Булий. Легкая дрожь пробрала графа при виде этой огромной, мрачной, едва ли не грозной фигуры, которая будила в нем миллион воспоминаний и так глубоко врезалась в память.

Лицо старого слуги сохраняло свое обычное выражение, только осанка, все движения были как-то по особому торжественны. Войдя, он низко поклонился и теперь, выпрямившись во весь рост, так что головой почти касался потолка, спокойно ожидал вопроса.

Но, должно быть, один вид Кости был чем-то неприятен графу, потому что он долго стоял не двигаясь, и было заметно, что в нем происходит какая-то борьба.

- Ты хотел видеть меня, Костя,- произнес он наконец изменившимся голосом.

Костя молча поклонился.

- Что же ты мне скажешь?

Костя сунул руку за пазуху. Граф, заинтригованный и слегка встревоженный, следил глазами за его движениями. Костя вынул какой-то пожелтевший листок бумаги и в торжественном молчании подал его графу.

Граф вздрогнул.

- Почерк Миколая!..- прошептал он.

Глаза старого слуги загорелись как два уголька, а брови круто сдвинулись под хмурым лбом. Граф дрожащими руками держал письмо и, очевидно, не отважился прочитать его в первую минуту. Он испытующе вглядывался в лицо старого слуги, вертя в руках выцветший листок. А Костя Булий, казалось, радовался безотчетному страху графа и молчал, как заклятый.

- Что это за бумага? - спросил наконец брат покойного помещика неуверенным голосом.

- Письмо,- лаконично ответил Костя.

- От Миколая! Моего брата!

Старый слуга торжественно кивнул головой.

У графа мурашки пробежали по телу. Он принимал письмо от покойника из рук посланца, в котором в эту минуту и впрямь было что-то нелюдское, что-то дьявольское.

Некоторое время граф стоял молча с широко раскрытыми глазами и дрожащими губами.

- От моего брата? - повторил он.

- Он писал это письмо за несколько часов до своей смерти,- медленно и торжественно произнес старым слуга.

- И ты только теперь приносишь его мне?

- Только теперь.

- Что же это должно означать? -лихорадочно допытывался граф, словно хотел немедленно услышать нечто такое, что успокоило бы его.

- Прочитайте, ясновельможный пан!

Граф рывком развернул письмо. В нем было всего несколько строк.

«Брат!

Если благословение умирающего брата может больше тронуть тебя, чем некогда трогали чувства живущего, то доверься полностью Косте Булию и слепо верь каждому его слову так, как если бы ты слышал мою собственную исповедь из-за гроба. Да хранит тебя бог!

Миколай».

Прочитав письмо, граф застыл на месте, вопрошая взглядом старого слугу

- Что означает это письмо и почему ты передаешь его мне с таким опозданием? - произнес он одними губами.

Костя Булий не торопился с ответом, а когда заговорил, голос его звучал особенно торжественно.

- Я должен открыть ясновельможному пану великую тайну...

- А это письмо…

- …чтобы вы верили и доверяли мне.

Граф без сил опустился в кресло, ноги, казалось, его не держали.

- Что же ты мне скажешь? - спросил он.

По тому, как бурно вздымалась его грудь и дрожали руки, по мертвенной бледности, покрывавшей его лицо, видно было, что он потрясен до глубины души.

- Я могу открыть то, что знаю, только в одном месте,- ответил старый слуга все с тем же значительным выражением.