Заключённый с боевиками ИГИЛ - [45]

Мои более опытные сокамерники научили меня, как спрятать телефон и зарядное устройство в пакет с хлебом. Таким образом, когда охранники обыскивали мешки с хлебом, они касались только четырех сторон и оставляли середину неисследованной.

План сработал блестяще. Я разломал хлеб, достал сотовый телефон и ждал, пока замкнутся двери камер. Наконец я смог позвонить своей семье. Как я радовался регулярному общению с Вандой, Вавой и Петром! Я использовал это время, чтобы ободрить их истинами, которые Бог открывал мне через Своё Слово.

Каждое утро в 6:00 двери камер открывались, а наши мобильные телефоны прятались обратно в тайники, где они ожидали наступления вечера. Сначала я носил свой мобильный с собой, но однажды, когда неожиданно был остановлен для обыска, а надзиратель обнаружил контрабанду, он взял с меня пятьдесят суданских фунтов, чтобы вернуть его. С тех пор каждое утро, прежде чем мы отправлялись на утреннюю перекличку, я передавал свой телефон Шуквану. Он запирал его в деревянной коробке, которую хранил под моими нарами, и я знал, что до вечера он будет там в безопасности. После утренней переклички нам разрешалось беспрепятственно бродить по всей нашей части тюремного комплекса, и я проводил большую часть времени в часовне.

* * *

В предыдущих тюрьмах отправка и получение писем было трудной и по времени ёмкой задачей. К тому же все письма подвергались цензуре. Это мешало мне писать открыто. Я писал по-английски. Сначала письма проверяли сотрудники тайной полиции, а потом требовалось довольно много времени, чтобы передать их во время визитов сотрудникам консульства.

Но теперь, в «Аль-Худе», у нас был доступ к смартфонам. Я быстро сообразил, что могу написать письмо на чешском языке, сфотографировать каждую страницу с помощью встроенного в телефон фотоаппарата и отправить полное письмо на мобильный телефон моей дочери через зашифрованное приложение WhatsApp.

Через неделю после нашего первого судебного заседания и за день до второго я написал своё первое тайное письмо семье на чешском языке. В нём я сравнивал кратковременный период моих страданий в тюрьме с вечной жизнью, которую обрели заключённые в «Аль-Худе», ставшие последователями Иисуса Христа. Я благодарил Бога за брата Шуквана, моего сокамерника, которого на кодированном языке назвал «ангелом-хранителем». Шукван часто готовил еду и, таким образом, улучшал наше жалкое тюремное меню, что позволило мне немного набрать вес. Я рассказал моей семье, как он, в присутствии других сокамерников-мусульман, просил меня благословить еду, что позволяло мне формулировать свои молитвы в виде коротких проповедей на английском языке для тех, кто их понимал.

Часто я был свидетелем того, как Шукван читал Евангелия из Нового Завета на арабском языке, и заключённые-мусульмане, сбившись в углу нашей камеры, задавали ему вопросы об истинности Благой Вести. Как оказалось, Шукван был эффективным апологетом и хорошо отвечал на все их возражения. Каждый раз, когда он проповедовал мусульманам Евангелие, я пылко молился за него.

В конце письма я писал, что буду в тюрьме ровно столько, сколько Господь захочет использовать меня здесь. Когда я закончил писать, моё письмо оказалось длиной в восемь страниц. Было так прекрасно, что я наконец мог свободно изливать душу перед женой и детьми!

Вторым преимуществом наличия смартфонов в «Аль-Худе» было то, что, находясь посреди суданской пустыни и пользуясь телефоном Хасана и чрезвычайно медленным интернетом 2G, мы могли наблюдать, как голос людей из разных стран мира в поддержку нашего бедственного положения становится всё громче и громче. Правозащитная организация CitizenGo, проводящая кампании в защиту преследуемых, инициировала подписание онлайн-петиции о нашем освобождении. Собравшись вокруг телефона Хасана, мы снова и снова обновляли веб-сайт, с благоговением наблюдая за увеличением числа подписей. Каждый из нас также подписал петицию, и каждое утро кто-то новый в нашей тюрьме отводил нас в сторону, чтобы сообщить, что он тоже подписал её. Мы ежедневно отслеживали прогресс петиции, удивляясь, что количество подписей достигло уже почти полумиллиона.

Потом кто-то сообщил нам, что на Ютюбе можно посмотреть видео мирной демонстрации перед суданским посольством в столице Испании, Мадриде. Несмотря на то, что из-за нашего ненадёжного интернет-соединения видео воспроизводилось с длинными перерывами, я был крайне взволнован и невероятно воодушевлён тем, что видел плакаты и слышал, как люди выкрикивают моё имя. В двадцатиминутном видео камера скользила по толпе, переходя от плаката к плакату, от баннера к баннеру, каждый из которых требовал свободы для Петра Яшека.

* * *

Через неделю после первого слушания по нашему делу мы отправились во вторую поездку в Хартумский центр, чтобы присутствовать на втором слушании. Как и неделю назад, мы ожидали в маленькой грязной камере два с половиной часа до 13:00. В камере с нами находилась дюжина детей, которые выросли в нищете и стали ворами. Когда семьи пасторов принесли нам еду, мы делились ею с ними. Самому младшему ребёнку было всего девять лет.