Заклятое место - [71]

– Да я уж обо всем и позабыл, обиды и жажды мести в сердце не держу, – великодушно признался Тяглый. – Все, что плохое между нами было, быльем поросло.

– И насчет моего участия в выборах не обижайся,– продолжил юрисконсульт. – Охотно взял бы самоотвод, но, понимаешь, тебе ведь нужна была альтернатива, иначе это было бы пародией на демократию и выборы. Оценивалось бы нечто вроде назначения.

– Юрист, адвокат, довольно президента утомлять, кормить соловья баснями!– крикнул неутомимый Панкрат Лукич. – Соблюдай регламент. Почитай, каждый теперь считает за счастье пообщаться с Рэмом Анисимовичем. Вы им спуску не давайте, господин президент, иначе залезут на шею и еще погонять станут. Будьте строги, суровы, но справедливы и у вас все получится. А сейчас у нас по программе, как в солидных, уважающих себя конторах, праздничный фуршет.

Тяглый с роскошным букетом алых роз, врученных Лаской по поручению акционеров, под овации поднялся на сцену. Подождал, когда воцарится тишина и с улыбкой произнес:

– Дамы и господа, товарищи, дорогие друзья, коллеги! Сердечно признателен вам за оказанное доверие. Откровенно скажу, что для меня это приятная неожиданность. Я никогда не был карьеристом и не претендовал на роль руководителя, тем более на фоне достижений нашей незабвенной Ники Сергеевны. Но коль мне предназначено вами и судьбой продолжить ее светлое и славное дело, то коль взялся за гуж, то не говори, что не дюж. Я полагаю, что с вашей помощью наша «Nika», название фирмы ни при каких обстоятельствах не изменим, и впредь будет процветать. Бесспорно, позаботимся и о судьбе ее родителей и сына Феликса, о семье Рябко, его невесте, а вернее жене, а теперь вдове, которая ждет ребенка. Это наш гражданский, гуманный долг. Своим заместителем, вице-президентом назначаю Тамару Львовну Бабей, грамотного трудолюбивого и уважаемого вами специалиста и человека. Об остальных перемещениях в связи с вакансиями, я сообщу позже. Теперь по доброй традиции, приглашаю всех в банкетный зал. Отведаем, дамы, господа и товарищи, что Бог послал, тому и рады.

Расположенные, а вернее сдвинутые буквой П, столы были щедро сервированы. Спиртные напитки, минеральная вода, соки, жаркое, бутерброды, заливная и жареная рыба, салаты, желе, морс и прочие деликатесы аппетитно благоухали. Тяглый и Бабей устроились во главе стола. Профбосс, дабы пальму первенства не перехватил Панкрат, взял на себя приятную миссию тамады. Велел наполнить фужеры, призвал мужчин поухаживать за дамами и торжественно провозгласил тост:

– Во славу президента, дай Бог здоровья счастья и долголетия!

– Наш Рэм не боится проблем, у него лоб, как у Сократа, и ума – палата!– в довесок к тосту воскликнул Хребец, довольным взором обозрев коллег с наполненными фужерами.

– Без тебя, Панкрат-плутократ, здесь и конь не валялся, – упрекнул его тамада. Мужчины выпили стоя. Прозвучало еще три-четыре тоста и тогда с фужером, наполненным коньяком, поднялся Павел Иванович: – Давайте выпьем за то, чтобы в судах любой инстанции победа всегда была за нашей фирмой! Чтобы мы были на коне, а не под конем.

Его охотно поддержали. Даже при упорной сдержанности Тяглому пришлось выпить граммов двести коньяка и по заверению Панкрата, это можно считать первым боевым крещением. А очередные не за горами, ибо пообещал приобщить Рэма к искусству пития. Президент почувствовал себя раскованно и решил сразу же взять бразды правления в свои руки, проявить твердость характера, мол, никому не позволит на себе воду возить и вить веревки».

– Дамы и господа, вы не должны забывать народную мудрость о том, что копейка рубль бережет, – заявил он менторским тоном.

– Но жить ведь хорошо и красиво хочется, – напомнила Ласка.

– Хотеть не вредно, Наталья Васильевна, – осадил ее Тяглый. – Во всем должна быть разумная мера, режим учета и экономии. Чтобы поправить финансовое положение, привлечь инвестиции частных лиц следует часть акций выставить на аукцион…

– Фиг вам с маком, – Панкрат ловко свернул кукиш. – Свои выставляй, а мои не тронь. Не хочу ни с кем делиться своей долей прибыли и быть последним лохом. Я это так понимаю, что, если скажем, сейчас. мы делим яблоко на четырех, то, когда прибавятся новые рты, голодранцы, его придется резать на десятерых. Категорически против!

– Умерь свои потребности, – посоветовал Дробицкий. – А то ведь ни хрена не делаешь, а живешь, как у Бога за пазухой.

– Кто на что учился, – срезал его Хребец. – Никому не позволю на моем хребту наживаться.

– Остыньте пустой спор. Дурень думкою богатеет, – напомнил юрисконсульт и со знанием дела продолжил. – Ситуация такова, что после гибели Стужиной и Рябко, никто на акции фирмы не позарится. Вряд ли найдутся желающие рисковать своими кровными. Дохлый номер.

– Да, Павел Иванович совершенно прав, – согласился Тяглый. – Этот вариант придется отложить до лучших времен. Будем выживать за счет жесткой экономии собственных средств.

– Рэм Анисимович, я, как видный профсоюзный деятель, защитник интересов трудящихся, а не буржуазии, эксплуатирующей наемную рабсилу, не потерплю ущемления наших прав. Обязан вам напомнить, что главной мотивацией для плодотворного труда является высокая зарплата и другие стимулы, – строго, словно с трибуны, произнес Крот. – И в первую очередь материальные, так как моральными уже сыты по горло. Людей интересуют деньги, валюта, а не почетные грамоты, дипломы, жидкие сувениры или благодарности. Ника Сергеевна это отлично понимала и охотно прислушивалась к моим мудрым советам. Чтобы не доводить ситуацию до забастовок и голодовок, следуйте ее примеру и все у нас получится. Официально заявляю, что профсоюз своих активных членов не даст никому в обиду!