Заклятие фавна - [27]
Усмехнувшись, я последовал его примеру.
Внутреннее убранство жилища не могло никого оставить равнодушным, в том числе и меня. Но оно отнюдь не восхищало, а ужасало. Семь древних убогих развалившихся кроватей стояло в центре единственной грязной и затянутой паутиной комнаты. Больше здесь ничего не было, если, конечно, не считать целую орду насекомых. Они тут уже прижились и покидать родимый край не собирались.
- Дом! Милый дом! - воскликнула Белонежка. - Знаете, впервые за много лет я на самом деле ощутила себя дома! Здесь практически ничего не изменилось с тех пор, как мы побывали тут в последний раз. Ведь так, ребята?
Гномы переглянулись. Ниффин, Наффан и Нуффун закивали головами. Здесь прошли их лучшие годы.
- Хорошо! - сказал Ниффин, усаживаясь на обломки кровати. На жуков, пауков, блох и мокриц, которыми буквально кишела постель, он не обратил внимания. - Эх, жаль нельзя вновь стать молодым! К сожалению, время невозможно повернуть вспять! Ныне мы вынуждены соответствовать той роли, которую нам навязала судьба. Теперь мы не воры, а почтенные торговцы!
- Точно, - кивнул Наффан, усаживаясь рядом с ним. Достав из складок одежды мешочек с табачком и трубку, он, не говоря ни слова, закурил. - Великолепное местечко!
Вдохнув едкий противный дым, я закашлялся.
Что касается Элхис, то он тактично молчал. Он не собирался ссориться по пустякам со своими только что обретенными подручными. Если им нравилась эта халупа, то в этом нет ничего плохого. И не стоит ему устраивать скандал, топать ногами и что-то кричать. Зачем возмущаться, если этим он не может ничего изменить?
- Отвратное местечко, - заявил Колокоб, плюхаясь на свободную постель. - Хотя, несколько раз мне приходилось ночевать и в более неприятных местах! Но - вы уж извините! - сегодня я предпочту спать в лесу.
- Я с тобой, - кашляя, поддакнул я. Мне не терпелось покинуть мерзкий домишко. - Если вам здесь нравится, оставайтесь. Мы же с Колокобом будем поблизости. И стоит вам нас позвать, мы тут же явимся!
- А ты не боишься оставаться наедине с орчьим вождем? - ухмыльнувшись, поинтересовалась у меня Белонежка.
Я поджал губы. Я не знал, что ей сказать. Ведь - чего скрывать? - Колокоб меня пугал.
- Нет, - буркнув, отозвался я. И повернувшись к правителю, я спросил: - А где ты будешь спать? В пыли и грязи или на свежем воздухе?
- Конечно же, тут! - воскликнул он. - Это местечко пришлось мне по душе!
Его ответ удивил меня.
- Пора спать, - широко зевнув, заявил Ниффин.
- Угу, - кивнул я, с ненавистью глядя на него. Я обещал его убить, и когда-нибудь я это сделаю.
Я зловеще ухмыльнулся. Скоро Ниффин испытает силу моего гнева. Пока пускай он живет, зная, что в любой момент я могу напасть на него! Впрочем, мне не стоит забывать, что не только его, но и моя жизнь находится в опасности. Слишком много врагов у меня появилось за последнее время.
- Всем спать! - распорядилась Белонежка, нежно прикасаясь к руке правителя. Как видно, девушка собиралась соблазнить его, пока действие чар не завершилось. Что ж, мне было жаль Элхиса. Если у нее получится воплотить свой план в реальности, его величество ждет неприятный сюрприз. Не хотелось бы мне оказаться на его месте!
Пожелав всем спокойной ночи, я вышел на улицу. Глубоко вдохнув, я вдруг услышал волчий вой. Гм, разумно ли я поступил, когда предпочел грязному, но безопасному жилищу чистый страшный лес? Ночью на нас могли напасть не только волки и медведи, но и звери пострашнее. В этих краях, как и в любых других, обитали чудовища.
- Великолепно, - причмокнув, произнес Колокоб. Кроме драк, он еще очень любил учиться. - Я узнал столько всего нового! Я чувствую себя гораздо умнее, чем был вчера! Эх, хотелось бы мне, чтобы и завтрашний день мы провели так же продуктивно, как и сегодняшний!
- Я не сомневаюсь, что все так и будет, - откликнулся я. Немного подумав, я чуть тише добавил: - Если, конечно, мы доживем до восхода солнца.
- Ты что-то сказал? - нахмурившись, поинтересовался он. Он, как и все варвары, отличался не только невероятной выносливостью, но и отличным зрением и слухом.
- Да, - кивнул я. И, решившись, я вдруг признался ему, что опасаюсь диких животных. Безусловно, ему - варвару! - не страшны никакие монстры! Но я, увы, не настолько могуч, как он! Да, в настоящее время у меня тело орка, но в душе я по-прежнему остаюсь ученым, предпочитающим кровавым поединкам словесные дуэли.
- Я справлюсь с любым страшилищем, которые вздумает на нас напасть! - гордо произнес он. И мне было доподлинно известно, что его слова не пустое бахвальство.
- Знаю, - немного успокоившись, произнес я. Улегшись на холодную жесткую землю, я закрыл глаза. Я попытался позабыть обо всех своих страхах и уснуть.
- Хотя, - неожиданно произнес Колокоб, - не исключено, что в мире существуют такие страшилища, с которыми не смогу справиться даже я. Это маловероятно и выглядит очень уж неправдоподобно, но, однако, нельзя полностью исключать такой возможности.
Я сглотнул. Мне разом расхотелось спать. Более того, я жаждал немедленно оказаться внутри грязного вонючего жилища и вдыхать противный запах гномьего табака. Пускай лучше меня покусают насекомые и я все ночь буду кашлять, чем меня сожрет одно из многочисленных порождений Тьмы!
…Еще один эпизод из саги о Конане-киммерийце…«Северо-Запад Пресс», 2003, том 86 «Конан и трон ведьмы»Серж Неграш. Украденный дар (повесть/рассказ) c. 369-430.
Варвар Кулл отдыхает в таверне с друзьями, когда появляется некий посланник. Он говорит, что должен нанять воина для сражения с таинственным Стражем Источника, который охраняет проход к целебному роднику в небольшой деревеньке. Варвар с друзьями и посланником отправляются к Источнику.
По заданию валузийской аристократки, не пожелавшей назвать свое имя, Кулл вместе с воином Халидом отправляется в топи посреди Малых Княжеств, чтобы уничтожить обитающее там чудовище. Атлант и не подозревает, что хозяйка топей следит за ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Путеводитель питерских переводчиков и критиков рассказывает о фантастике рубежа XIX–XX веков, когда жанр уже сформировался в отдельное литературное направление, но ещё не выделился в отдельную издательскую нишу.(Тираж 80 экз. Печатается в авторской редакции).
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.